Справка о причинах отмены и изменения приговоров и других судебных решений по уголовным делам, постановленных районными (городскими) судами Кемеровской области в первом полугодии 2014 года

Справка Кемеровского областного суда от 18.08.2014 N 05-23/26-508

Раздел I. ОТМЕНА И ИЗМЕНЕНИЕ ПРИГОВОРОВ И ИНЫХ СУДЕБНЫХ РЕШЕНИЙ ПО СУЩЕСТВУ УГОЛОВНОГО ДЕЛА

1. Квалификация преступлений

В соответствии со ст. 33 УК РФ лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных УК РФ, признается исполнителем преступления.

Лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий, а также лицо, заранее обещавшее скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно лицо, заранее обещавшее приобрести или сбыть такие предметы, считается пособником преступления.

Приговором Зенковского районного суда г. Прокопьевска от 06.02.2014 г. И. и Ш., в числе прочего, были признаны виновными и осуждены за совершение кражи группой лиц по предварительному сговору, с причинением значительного ущерба гражданину и с незаконным проникновением в жилище.

Судебная коллегия по уголовным делам Кемеровского областного суда согласилась с выводом суда первой инстанции о том, что вина осужденных в совершении кражи подтверждена совокупностью доказательств.

Вместе с тем, судебная коллегия посчитала приговор суда подлежащим изменению по следующим основаниям.

Действия И. и Ш. по факту кражи квалифицированы судом, в том числе, по признаку «группой лиц по предварительному сговору».

Однако, как обоснованно было указано в апелляционном представлении прокурора, согласно установленным в судебном заседании обстоятельствам, в жилище потерпевшей проник только И. Осужденный Ш. отвлекал внимание потерпевшей — увел ее из дома под ложным предлогом для того, чтобы обеспечить И. возможность беспрепятственного тайного хищения чужого имущества, то есть содействовал совершению преступления путем устранения препятствий его совершения. Таким образом, объективную сторону хищения Ш. не совершал, а исполнял роль пособника.

При таких обстоятельствах, из обвинения Ш. и И. исключен квалифицирующий признак преступления «группой лиц по предварительному сговору». Действия Ш. квалифицированы по ч. 5 ст. 33, п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ; действия И. — по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ. Наказание, назначенное осужденным приговором суда первой инстанции, снижено (апелляционное определение от 06.05.2014 г.).

Квалифицирующий признак кражи — ее совершение из одежды, находящейся при потерпевшем (п. «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ), предполагает повышенную общественную опасность преступления, поскольку изъятие имущества происходит в момент, когда потерпевший может обнаружить и пресечь действия виновного. В данном случае преступление совершается не просто в присутствии потерпевшего, не замечающего тайного хищения, а при физическом контакте с ним или с предметами, которые потерпевший держит в руках или которые находятся в непосредственной близости от него и в поле его зрения.

Приговором Мариинского городского суда от 17.03.2014 г. Т. был признан виновным в совершении тайного хищения чужого имущества, совершенного с причинением значительного ущерба гражданину, из одежды, находившейся при потерпевшем.

Согласно установленным в судебном заседании обстоятельствам дела, кража была совершена Т. из кармана одежды потерпевшего, в вагоне пассажирского поезда, в то время, когда потерпевший спал.

Умысел Т. был направлен на тайное хищение денег именно у спящего потерпевшего, и, хотя деньги и были похищены из кармана одежды последнего, вероятность обнаружения тайных и противоправных Т. действий была невысока.

В связи с данными обстоятельствами, суд апелляционной инстанции указал, что, в том смысле, в каком законодатель предусмотрел ответственность за совершение кражи с указанным выше квалифицирующим признаком, действия Т., совершившего хищение из одежды спящего потерпевшего, не могут быть квалифицированы по п. «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ.

Действия Т. переквалифицированы на п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ (апелляционное постановление Кемеровского областного суда от 07.05.2014 г.).

Согласно ст. 3 Федерального закона от 07.08.2001 года N 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» под легализацией доходов, полученных преступным путем, понимается придание правомерного вида владению, пользованию и распоряжению денежными средствами или иным имуществом, полученным в результате совершения преступления, то есть совершение действий с доходами, полученными от незаконной деятельности таким образом, чтобы источники этих доходов казались законными, а равно действий, направленных на сокрытие незаконного происхождения таких доходов.

Приговором Анжеро-Судженского городского суда от 13.03.2014 г. Х. и М. были осуждены по п. п. «а», «б» ч. 3 ст. 228.1, ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 3 ст. 228.1, ч. 1 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1, п. «а» ч. 3 ст. 174.1 УК РФ.

Проверив материалы дела по жалобе адвоката осужденного Х., судебная коллегия по уголовным делам Кемеровского областного суда посчитала приговор суда подлежащим изменению ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела.

Так, приговором суда Х. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 174.1 УК РФ, то есть в легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления, группой лиц по предварительному сговору.

По смыслу закона для решения вопроса о наличии состава преступления, предусмотренного ст. 174.1 УК РФ, необходимо установить, что лицо совершило финансовые операции и другие сделки с денежными средствами в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными средствами.

Однако, суд первой инстанции не установил того факта, что совершенные Х. действия и его намерения при использовании для расчетов с приобретателями наркотиков платежной системы сети «Интернет» были направлены на придание правомерности владения денежными средствами.

Перевод денежных средств через платежную систему Qiwi на лицевой счет, открытый осужденными, отметил суд апелляционной инстанции, производился на стадии совершения преступления в сфере незаконного оборота наркотиков, являлся условием незаконной сделки и использовался осужденными для исключения визуального контакта с покупателями наркотиков.

Между тем, легализация предполагает совершение предусмотренных уголовным законом действий с уже полученными в результате преступления доходами в целях придания правомерного вида их владению, пользованию и распоряжению. Применительно к данной ситуации следует оценивать действия Х., совершенные после того, как деньги за сбыт наркотиков поступили на лицевой счет осужденных в платежной системе сети «Интернет».

При этом, перевод денежных средств с лицевого счета платежной системы Qiwi на банковский счет, открытый в Сберегательном банке России на имя М., свидетельствует лишь о способе трансформации электронных денег в наличные для получения реальной возможности распоряжения деньгами, полученными в результате совершенных преступлений.

Согласно показаниям осужденных, деньги, снятые ими по карте со счета в Сбербанке, они тратили на продукты питания, коммунальные платежи, покупку одежды себе и детям.

Доказательств того, что подсудимые, проводя операции по переводу денег с лицевого счета платежной системы Qiwi на банковский счет, преследовали иную цель, а именно — ввести деньги в легальный оборот либо замаскировать их источник, то есть посягали на экономическую деятельность, регламентированную законодательством, в приговоре приведено не было и в материалах дела нет.

При таких обстоятельствах, приговор в отношении Х. и М. в части их осуждения по п. «а» ч. 3 ст. 174.1 УК РФ отменен, уголовное дело по этому обвинению прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием состава преступления.

На основании п. 3 ч. 2 ст. 133 УПК РФ в связи с незаконным осуждением по п. «а» ч. 3 ст. 174.1 УК РФ за Х. и М. признано право на реабилитацию (апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Кемеровского областного суда от 14.05.2014 г.).

2. Назначение наказания

При назначении наказания, в том числе, учитываются обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание. Перечень смягчающих наказание обстоятельств содержится в ст. 61 УК РФ, кроме того, с учетом установленных в судебном заседании фактических обстоятельств уголовного дела, в качестве таковых суд может учесть и иные обстоятельства. Непризнание обстоятельства смягчающим наказание должно быть мотивировано в описательно-мотивировочной части приговора (ст. 60, ст. 61 УК РФ, постановление Пленума Верховного Суда РФ от 11.01.2007 N 2 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания»).

Активные действия виновного лица, направленные на сотрудничество с правоохранительными органами, подлежат оценке как активное способствование раскрытию преступления. Например, под активным способствованием раскрытию и расследованию преступления подразумевается то, что виновный предоставляет органам следствия информацию по делу, ранее им неизвестную.

Приговором Новоильинского районного суда г. Новокузнецка от 06.03.2014 г. А. был осужден по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ к 7 годам лишения свободы.

Вместе с тем, назначая А. наказание, суд первой инстанции не учел того обстоятельства, что, согласно материалам уголовного дела, после задержания А. сотрудниками полиции, во время проведения в отношении осужденного оперативно-розыскных мероприятий он сообщил о месте нахождения героина массой 52, 317 грамма (который впоследствии был изъят из незаконного оборота), то есть активно способствовал раскрытию и расследованию преступления.

С учетом изложенного, судебная коллегия по уголовным делам Кемеровского областного суда изменила приговор в отношении А.: в соответствии с п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ признала обстоятельством, смягчающим А. наказание, его активное способствование раскрытию и расследованию преступления и снизила назначенное осужденному наказание (апелляционное определение от 21.05.2014 г.).

В случае рассмотрения дела в порядке, предусмотренном гл. 40 УПК РФ, и при наличии оснований для применения правил назначения наказания при рецидиве преступлений суду следует учитывать как требования ч. 5 ст. 62 УК РФ, так и положения ч. 2 ст. 68 УК РФ.

Приговором Ленинск-Кузнецкого городского суда от 21.01.2014 г. К. осужден по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, с учетом требований ч. 2 ст. 68 УК РФ, к 1 году лишения свободы. В соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения с наказанием, назначенным другим приговором, окончательно ему назначено 2 года 10 месяцев лишения свободы.

Суд апелляционной инстанции постановил назначить К. по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ наказание в виде 1 года 2 месяцев лишения свободы и окончательно — 3 года лишения свободы, указав, что при определении наказания за кражу суд первой инстанции не в полной мере принял во внимание требования ч. 5 ст. 62 и ч. 2 ст. 68 УК РФ.

Так, дело в отношении К. было рассмотрено в порядке, предусмотренном гл. 40 УПК РФ, в связи с чем, в соответствии с ч. 5 ст. 62 УК РФ, срок наказания по ч. 2 ст. 158 УК РФ не мог превышать 3 лет 4 месяцев лишения свободы. При этом, согласно ч. 2 ст. 68 УК РФ, наказание не могло быть меньше 1 года 1 месяца.

Таким образом, назначив К. наказание в виде 1 года лишения свободы, суд первой инстанции нарушил требования уголовного закона, что повлекло изменение приговора суда (постановление Кемеровского областного суда от 21.03.2014 г.).

В соответствии с ч. 2 ст. 46 УК РФ штраф, исчисляемый исходя из величины, кратной сумме взятки, устанавливается в размере до стократной суммы коммерческого подкупа, взятки или суммы незаконно перемещенных денежных средств и (или) стоимости денежных инструментов, но не может быть менее двадцати пяти тысяч рублей и более пятисот миллионов рублей.

Наказание, назначенное в порядке, предусмотренном ст. 64 УК РФ, не может быть меньше нижнего предела, определенного для соответствующих видов наказаний в статьях Общей части Уголовного кодекса Российской Федерации (Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.10.2009 N 20 «О некоторых вопросах судебной практики назначения и исполнения уголовного наказания»).

Приговором Беловского городского суда от 27.02.2014 г. Н. был осужден за покушение на дачу взятки должностному лицу лично за совершение заведомо незаконных действий по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 291 УК РФ с применением ч. 5 ст. 62 УК РФ, ст. 64 УК РФ, ч. 3 ст. 66 УК РФ к штрафу в размере 20 000 рублей.

Вместе с тем, при назначении наказания суд первой инстанции, как обоснованно было указано в апелляционном представлении, неправильно применил уголовный закон.

Назначая Н. наказание с применением ч. 5 ст. 62 УК РФ, ст. 64 УК РФ, ч. 3 ст. 66 УК РФ в виде штрафа в 20 000 рублей, суд не принял во внимание то, что, с учетом положений ст. 46 УК РФ, его размер в любом случае не мог быть менее 25 000 рублей.

Судебная коллегия по уголовным делам Кемеровского областного суда определила приговор в отношении Н. изменить и назначить ему за совершенное преступление наказание в виде штрафа в размере 25 000 рублей (апелляционное определение от 29.04.2014 г.).

В случае применения положений ст. 64 УК РФ необходимо учитывать, что назначение наказания ниже низшего предела, предусмотренного соответствующей статьей УК РФ, предполагает наличие в санкции статьи низшего предела наказания. Если санкция статьи не предусматривает низший предел наказания, то суд при применении ст. 64 УК РФ может назначить виновному более мягкий вид наказания, чем предусмотрено этой статьей, или не применить дополнительный вид наказания, предусмотренный в качестве обязательного.

Приговором Рудничного районного суда г. Прокопьевска от 17.02.2014 г. Я. осужден по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ на основании ч. 5 ст. 62, ст. 64 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы без штрафа и ограничения свободы.

Решая вопрос о наказании, суд первой инстанции правильно признал наличие в действиях Я. особо опасного рецидива преступлений, что не позволило назначить наказание с применением ч. 2 ст. 62 УК РФ, и учел положения ч. 5 ст. 62 УК РФ.

Проанализировав совокупность смягчающих наказание обстоятельств, суд первой инстанции пришел к выводу о необходимости назначения Я. наказания в виде реального лишения свободы с применением положений ст. 64 УК РФ, признав установленные по делу смягчающие наказание обстоятельства исключительными.

Суд первой инстанции руководствовался ч. 3 ст. 68 УК РФ, согласно которой при любом виде рецидива преступлений при наличии исключительных обстоятельств, предусмотренных ст. 64 УПК РФ, может быть назначено более мягкое наказание, чем предусмотрено за данное преступление.

Вместе с тем, назначая наказание за преступление, предусмотренное п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ, с применением ст. 64 УК РФ в виде 1 года 6 месяцев лишения свободы, суд не учел, что санкцией ч. 3 ст. 158 УК РФ не предусмотрен нижний предел наказания в виде лишения свободы.

С учетом изложенного, судебная коллегия по уголовным делам Кемеровского областного суда изменила приговор в отношении Я. и назначила ему наказание по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ, с учетом примененных судом первой инстанции положений ч. 5 ст. 62, ст. 64 УК РФ, в виде штрафа в размере 100 000 рублей, и, принимая во внимание, что Я. содержался под стражей с 10.01.2014 г. по 09.04.2014 г., освободила его от отбывания назначенного наказания (апелляционное определение от 09.04.2014 г.).

Наказание в виде лишения свободы не может быть назначено несовершеннолетнему осужденному, совершившему в возрасте до шестнадцати лет преступление средней тяжести впервые (ч. 6 ст. 88 УК РФ).

Приговором Ленинск-Кузнецкого городского суда от 11.04.2014 г. Ч. осужден по п. «а, в» ч. 2 ст. 158 УК РФ к 6 месяцам лишения свободы, на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенного наказания с наказанием по приговору этого же суда от 21.11.2013 г., приговору мирового судьи судебного участка N 1 г. Ленинск-Кузнецкого 17.12.2013 г., окончательно Ч. назначено 2 года 8 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в воспитательной колонии.

Согласно приговору суда, Ч., 1997 года рождения, ранее не судимый совершил преступление средней тяжести, предусмотренное п. п. «а, в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, не достигнув шестнадцатилетнего возраста.

Вместе с тем, за совершение данного преступления суд назначил Ч. наказание в виде 6 месяцев лишения свободы, что не соответствует правилам ч. 6 ст. 88 УК РФ.

При изложенных обстоятельствах, приговор Ленинск-Кузнецкого городского суда в отношении Ч. изменен, постановлено назначить ему по п. «а, в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, с учетом положений ч. 6 ст. 88 УК РФ, наказание в виде 120 часов обязательных работ. На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ окончательно Ч. назначено наказание в виде 2 лет 7 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в воспитательной колонии (апелляционное постановление Кемеровского областного суда от 10.06.2014 г.).

Наказание в виде лишения свободы может быть назначено осужденному, совершившему впервые преступление небольшой тяжести, только при наличии отягчающих обстоятельств, предусмотренных статьей 63 УК РФ, за исключением преступлений, предусмотренных частью первой статьи 228, частью первой статьи 231 и статьей 233 УК РФ, или только если соответствующей статьей Особенной части УК РФ лишение свободы предусмотрено как единственный вид наказания (ч. 1 ст. 56 УК РФ).

Приговором Крапивинского районного суда от 11.04.2014 г. К. была осуждена за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 238 УК РФ, с учетом ч. 5 ст. 62 УК РФ, к 6 месяцам лишения свободы на основании ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 6 месяцев. Ей установлен ряд обязанностей, способствующих исправлению.

При назначении наказания в качестве смягчающих обстоятельств судом первой инстанции было учтено полное признание К. своей вины, раскаяние в содеянном, характеристики по месту жительства, пенсионный возраст К., наличие у нее постоянного места жительства, а также тот факт, что на учете у психиатра и нарколога К. не состоит.

Между тем, учитывая требования ч. 1 ст. 56 УК РФ, К. не могло быть назначено наказание в виде лишения свободы.

К. осуждена за впервые совершенное преступление средней тяжести, предусмотренное ч. 1 ст. 238 УК РФ, санкцией которой наряду с лишением свободы установлены иные виды наказания. Отягчающих наказание обстоятельств по делу установлено не было.

Суд апелляционной инстанции, учитывая санкцию ч. 1 ст. 238 УК РФ, а также нетрудоспособность К., назначил ей наказание в виде ограничения свободы сроком 6 месяцев (апелляционное постановление Кемеровского областного суда от 30.05.2014 г.).

В случае назначения дополнительного наказания в виде лишение права занимать определенные должности на государственной службе или в органах местного самоуправления в приговоре должен быть указан конкретный вид таких должностей (постановление Пленума Верховного Суда РФ от 11.01.2007 N 2 «О практике назначения Судами Российской Федерации уголовного наказания»).

Приговором Заводского районного суда г. Кемерово от 25.12.2013 г. Е. осужден за совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства, с применением насилия и оружия.

Е. назначено наказание в виде 3 лет лишения свободы с лишением права занимать должности на государственной службе сроком на 1 год, с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком в 1 год и возложением обязанностей, способствующих исправлению осужденного.

Проверив материалы уголовного дела, судебная коллегия по уголовным делам Кемеровского областного суда согласилась с выводом суда первой инстанции о доказанности вины осужденного Е. в совершении преступления, предусмотренного п. п. «а, б» ч. 3 ст. 286 УК РФ.

Вместе с тем, судебная коллегия посчитала необходимым приговор изменить по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 1 ст. 47 УК РФ лишение права занимать определенные должности состоит в запрещении занимать должности на государственной службе, в органах местного самоуправления.

По смыслу закона конкретный вид таких должностей должен быть указан в приговоре.

При этом, в приговоре должен быть указан не перечень, а определенная конкретными признаками категория должностей, на которую распространяется запрет (должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, либо организационно-распорядительных или административно-хозяйственных полномочий).

Данные требования по настоящему делу выполнены не были.

С учетом изложенного, судебная коллегия определила приговор Заводского районного суда г. Кемерово в отношении Е. изменить, уточнив, что Е. назначено дополнительное наказание в виде лишения права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти в правоохранительных органах (апелляционное определение от 04.03.2014 г.).

В соответствии со ст. 73 УК РФ условное осуждение не назначается при опасном или особо опасном рецидиве преступлений.

Приговором Калтанского районного суда от 19.12.2013 г. Л. осужден по ч. 1 ст. 111 УК РФ с применением ч. 5 ст. 62, ч. 2 ст. 68 УК РФ к 3 годам лишения свободы. На основании ст. 73 УК РФ наказание назначено условно с испытательным сроком 3 года 6 месяцев, на Л. возложены обязанности, способствующие исправлению.

Проверив материалы уголовного дела по апелляционному представлению, судебная коллегия по уголовным делам Кемеровского областного суда пришла к выводу о том, что приговор подлежит изменению в связи с неправильным применением уголовного закона и несправедливостью ввиду чрезмерной мягкости назначенного наказания, выразившейся в необоснованном применении ст. 73 УК РФ.

Согласно ч. 1 ст. 6 УК РФ, наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

По мнению судебной коллегии, мера наказания назначена Л. судом первой инстанции в соответствии с требованиями ст. ст. 6, 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, данных о личности осужденного, влияния назначенного наказания на исправление Л. и на условия жизни его семьи, указанных в приговоре смягчающих наказание обстоятельств. При определении размера наказания соблюдены требования ч. 5 ст. 62 УК РФ.

Кроме того, суд первой инстанции правильно, в соответствии с положениями ст. 63 УК РФ, учел в качестве отягчающего обстоятельства особо опасный рецидив преступлений и назначил Л. наказание с применением ч. 2 ст. 68 УК РФ.

Вместе с тем, суд, установив в действиях осужденного наличие особо опасного рецидива преступлений и посчитав данное обстоятельство в качестве отягчающего наказание, в нарушение требований ст. 73 УК РФ назначил Л. наказание условно с испытательным сроком.

С учетом изложенного, судебная коллегия определила: приговор Калтанского районного суда в отношении Л. изменить; исключить из приговора применение при назначении Л. условного осуждения; считать его осужденным по ч. 1 ст. 111 УК РФ к лишению свободы сроком на 3 года с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима (апелляционное определение от 12.03.2014 г.).

Если подсудимый признается виновным в совершении нескольких преступлений, то, в соответствии со статьей 69 УК РФ и пунктом 4 части первой статьи 308 УПК РФ, в резолютивной части приговора надлежит указывать вид и размер назначенных основного и дополнительного наказаний отдельно за каждое преступление и окончательную меру наказания по совокупности преступлений.

Дополнительное наказание не может быть определено по совокупности преступлений, если оно не назначено ни за одно из преступлений, входящих в совокупность (постановление Пленума Верховного Суда РФ от 11.01.2007 N 2 «О практике назначения Судами Российской Федерации уголовного наказания»).

Приговором Заводского районного суда г. Новокузнецка от 27.11.2013 г. Д. осужден по п. «в» ч. 3 ст. 132 УК РФ (2 эпизода) с применением ч. 1 ст. 62 УК РФ к 9 годам лишения свободы за каждое из преступлений; по п. «а» ч. 3 ст. 132 УК РФ (2 эпизода) с применением ч. 1 ст. 62 УК РФ к 9 годам лишения свободы и ограничением свободы на срок 1 год 6 месяцев за каждое из преступлений.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний, окончательно к отбытию Д. назначено 13 лет лишения свободы, с учетом ч. 4 ст. 69 УК РФ, с ограничением свободы сроком 2 года. В соответствии со ст. 53 УК РФ в отношении Д. установлено ряд ограничений.

Судебная коллегия по уголовным делам Кемеровского областного суда, изучив материалы уголовного дела, посчитала, что наказание Д. в виде лишения свободы судом первой инстанции назначено в соответствии с требованиями закона.

Вместе с тем, назначая Д. дополнительное наказание в виде ограничения свободы за два из совокупности преступлений, суд указал лишь срок ограничения свободы, однако, не назначил те ограничения, которые возлагаются на осужденного, что противоречит положениям ст. 53 УК РФ, определяющей, что ограничение свободы заключается в установлении судом перечисленных в законе конкретных ограничений.

Конкретные ограничения свободы установлены судом лишь при назначении окончательного наказания по ч. 3 ст. 69 УК РФ.

Учитывая данные обстоятельства, судебная коллегия посчитала, что, фактически не назначив осужденному наказание в виде ограничения свободы за отдельные преступления, суд не вправе был назначать это наказание по совокупности преступлений.

На основании изложенного, судебная коллегия приговор в отношении Д. изменила, определив исключить из приговора указание на назначение ему дополнительного наказания в виде ограничения свободы за преступления, предусмотренные п. «а» ч. 3 ст. 132 УК РФ (апелляционное определение от 19.02.2014 г.).

3. Нарушения норм материального права, не связанные с квалификацией и назначением наказания

Органами предварительного расследования П. обвинялась в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 150, п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, то есть в вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления путем обещаний и иным способом, а также в тайном хищении имущества с причинением значительного ущерба потерпевшему.

Постановлением Ленинского районного суда г. Кемерово от 19.12.2013 г. уголовное дело в отношении П. прекращено вследствие издания акта об амнистии, на основании Постановления Государственной Думы от 18.12.2013 года N 3500-6 ГД «Об объявлении амнистии в связи с 20-летием принятия Конституции Российской Федерации».

Проверив материалы дела и доводы апелляционного представления, суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отмене постановления в отношении П. по следующим основаниям.

В соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ уголовное преследование в отношении подозреваемого или обвиняемого прекращается вследствие акта об амнистии при отсутствии возражения со стороны подозреваемого или обвиняемого.

Согласно п. п. 1 п. 2 и п. п. 3 п. 6 Постановления Государственной Думы РФ от 18.12.2013 года N 3500-6 ГД «Об объявлении амнистии в связи с 20-летием принятия Конституции Российской Федерации», находящиеся в производстве судов уголовные дела о преступлениях, за которые предусмотрено наказание не свыше 5 лет лишения свободы, в отношении женщин, имеющих несовершеннолетних детей и ранее не отбывавших наказание в исправительных учреждениях, подлежат прекращению.

В силу п. 11 названного Постановления Государственной Думы действие данного постановления не распространяется на осужденных, злостно нарушающих установленный порядок отбывания наказания

В соответствии с п. п. 5 п. 13 Постановления ГД от 18.12.2013 года N 3503-6 ГД «О порядке применения Постановления Государственной Думы Федерального Собрания РФ «Об объявлении амнистии в связи с 20-летием принятия Конституции РФ», лицами, злостно нарушающими установленный порядок отбывания наказания, следует считать осужденных, совершивших преступления в течение установленного судом испытательного срока.

Согласно материалам уголовного дела, П. была осуждена приговором Ленинского районного суда г. Кемерово от 30.01.2013 г. по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ с применением правил ст. 73 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года. Однако, в период испытательного срока по указанному приговору П. совершила преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 150, п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ.

Таким образом, в соответствии с п. п. 5 п. 13 Постановления ГД от 18.12.2013 года N 3503-6 ГД «О порядке применения Постановления Государственной Думы Федерального Собрания РФ «Об объявлении амнистии в связи с 20-летием принятия Конституции РФ», П. является осужденной, злостно нарушающей установленный порядок отбывания наказания, в связи с чем на нее не распространяется действие указанного акта амнистии.

Между тем, суд первой инстанции, принимая решение по данному делу, оставил указанные обстоятельства без внимания и, в нарушение требований ст. 27, ст. 254 УПК РФ, а также ст. 84 УК РФ, прекратил уголовное дело в отношении П. при отсутствии к тому оснований.

Судом апелляционной инстанции постановление Ленинского районного суда г. Кемерово в отношении П. отменено, уголовное дело направлено на новое судебное разбирательство (апелляционное постановление Кемеровского областного суда от 07.03.2014 г.).

4. Нарушение норм уголовно-процессуального закона

В соответствии со ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.

Приговором Березовского городского суда от 12.11.2013 г. П. и С. были осуждены за кражу чужого имущества группой лиц по предварительному сговору, с причинением значительного ущерба гражданину и незаконным проникновением в жилище (ч. 3 ст. 158 УК РФ).

Вместе с тем, квалифицирующий признак — совершение преступления «группой лиц по предварительному сговору» суд первой инстанции вменил осужденным в нарушение требований ст. 252 УПК РФ, поскольку обвинение, предъявленное П. и С. органами предварительного следствия, его не содержало.

Суд апелляционной инстанции устранил допущенную ошибку и исключил из приговора осуждение П. и С. по квалифицирующему признаку «группой лиц по предварительному сговору» со снижением назначенного осужденным наказания (определение судебной коллегии по уголовным делам Кемеровского областного суда от 14.01.2014 г.).

Согласно п. 9 ч. 1 ст. 308 УПК РФ в срок уголовного наказания засчитывается время нахождения в психиатрическом стационаре, куда лицо было помещено по решению суда.

Приговором Кировского районного суда г. Кемерово от 06.05.2014 г. В. осужден по ч. 1 ст. 111 УК РФ к 2 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Между тем, при назначении наказания судом первой инстанции были оставлены без внимания требования п. 9 ч. 1 ст. 308 УПК РФ.

Как отметил суд апелляционной инстанции, согласно материалам дела, на период с 20.02.2014 г. по 07.03.2014 г. В. на основании постановления Кировского районного суда г. Кемерово от 20.02.2014 г., находясь под подпиской о невыезде и надлежащем поведении, был помещен в психиатрический стационар Кемеровской областной клинической психиатрической больницы для производства стационарной комплексной психолого-психиатрической экспертизы.

Указанный период времени, в соответствии со ст. 308 УПК РФ, подлежал зачету в срок уголовного наказания.

На основании изложенного, судебная коллегия по уголовным делам Кемеровского областного суда изменила приговор в отношении В., определив зачесть в срок назначенного ему наказания время нахождения в психиатрическом стационаре с 20.02.2014 г. по 07.03.2014 г. (апелляционное определение от 25.06.2014 г.).

Согласно статье 75 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 УПК РФ.

Приговором Орджоникидзевского районного суда г. Новокузнецка от 14.11.2013 г. И. осужден по ч. 4 ст. 33, п. п. «а, в» ч. 3 ст. 286 УК РФ; М., Р. и Т. — по п. п. «а, в» ч. 3 ст. 286 УК РФ к различным срокам лишения свободы.

Проверив материалы данного дела, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о необходимости изменения приговора суда, в том числе, из-за несоблюдения судом первой инстанции норм уголовно-процессуального закона.

Судебная коллегия по уголовным делам Кемеровского областного суда, в частности, посчитала, что заключение специалиста К. по результатам психологического исследования состояния свидетеля Ф., с учетом требований ст. 75 УПК РФ, следует признать недопустимым доказательством.

Так, из постановления следователя следовало, что психологическое исследование, касающееся состояния свидетеля Ф. во время его допросов 04.10.2011 года и 23.03.2012 года, с одной стороны, поручается заведующему кафедрой психотерапии, медицинской психологии и наркологии ГОУ ДПО «Новокузнецкий государственный институт усовершенствования врачей Росздрава» К., а с другой — поручается эксперту.

При этом, фактически психологическое исследование, согласно заключению от 14.05.2012 года, проводил не эксперт, а специалист К., кроме того, исследование было проведено не в полном объеме — специалистом проанализирована лишь видеозапись допроса от 23.03.2012 года, в заключении также отсутствуют ссылки на использованные методики и литературу.

С учетом названных обстоятельств, судебная коллегия признала заключение специалиста К. от 14.05.2012 г. недопустимым доказательством (апелляционное определение от 29.01.2014 г.).

Раздел II. ОШИБКИ, ДОПУСКАЕМЫЕ ПРИ РАССМОТРЕНИИ ХОДАТАЙСТВ ОБ ИЗБРАНИИ МЕРЫ ПРЕСЕЧЕНИЯ В ВИДЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ПОД СТРАЖУ (ПРОДЛЕНИИ СРОКА СОДЕРЖАНИЯ ПОД СТРАЖЕЙ)

По смыслу статьи 109 УПК РФ, сроки содержания под стражей исчисляются сутками и месяцами. Исходя из положений частей 9 и 10 указанной статьи, течение срока содержания под стражей начинается в день заключения лица под стражу на основании судебного решения об избрании заключения под стражу в качестве меры пресечения (час заключения лица под стражу в качестве меры пресечения во внимание не принимается). Истекает срок в 24 часа последних суток срока независимо от того, приходится ли его окончание на рабочий или нерабочий день (постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2013 N 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога»).

Мысковским городским судом в отношении Б. была избрана мера пресечения в виде заключения по стражу на срок 1 месяц 14 дней до 3 марта 2014 г. включительно (постановление от 18.01.2014 г.).

Суд апелляционной инстанции, изменяя постановление, отметил, что Б. задержан 17.01.2014 г., при сроке содержания под стражей в 1 месяц 14 суток, мера пресечения Б. в виде заключения под стражу может быть избрана только до 03.03.2014 г., без учета указанной даты. С учетом данного обстоятельства, слово «включительно» из резолютивной части постановления исключено (апелляционное постановление Кемеровского областного суда от 30.01.2014 г.).

В резолютивной части решения о применении меры пресечения в виде заключения под стражу либо о продлении срока содержания под стражей необходимо указывать, на какой срок оно принято, а также дату окончания срока (постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2013 N 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога»).

Постановлением Березовского городского суда Л. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на срок по 16 марта 2014 г. (постановление от 21.01.2014 г.).

Вместе с тем, суд первой инстанции не указал в постановлении продолжительность периода содержания Л. под стражей. В связи с этим, апелляционным постановлением Кемеровского областного суда от 31.01.2014 г. в постановление Березовского городского суда внесено изменение, постановлено считать, что мера пресечения в виде заключения под стражу избрана Л. сроком на 1 месяц 25 дней, а всего по 16 марта 2014 г.

Срок содержания под стражей при расследовании преступлений, за исключением случаев, предусмотренных ч. ч. 2 — 4 ст. 109 УПК РФ, не должен превышать 2 месяцев, и не может быть установлен судом свыше срока предварительного следствия, которое по общему правилу должно быть закончено не позднее 2 месяцев со дня возбуждения уголовного дела.

Постановлением Тяжинского районного суда Г. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на 2 месяца 00 суток, а именно, до 5 апреля 2014 г. (постановление от 07.02.2014 г.).

Уголовное дело в отношении Г. возбуждено 23.01.2014 г., следовательно, срок предварительного следствия по данному делу заканчивается 22.03.2014 г.

Учитывая, что избрание меры пресечения возможно только в пределах срока предварительного следствия, суд апелляционной инстанции изменил постановление Тяжинского районного суда, постановив, что Г. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на 1 месяц 18 дней, т.е. до 23 марта 2014 г. (апелляционное постановление Кемеровского областного суда от 21.02.2014 г.).

Вывод суда о том, что лицо может продолжать заниматься преступной деятельностью, может быть сделан с учетом, в частности, совершения им ранее умышленного преступления, судимость за которое не снята и не погашена (постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2013 N 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога»).

Постановлением Центрального районного суда г. Новокузнецка Ш. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу сроком на 2 месяца (постановление от 20.05.2014 г.).

В числе оснований принятия решения об избрании в отношении Ш. меры пресечения в виде заключения под стражу суд первой инстанции указал на то обстоятельство, что обвиняемый может продолжить заниматься преступной деятельностью.

Между тем, суд апелляционной инстанции посчитал необоснованным включение названного обстоятельства в число оснований для применения в отношении Ш. меры пресечения.

По мнению суда второй инстанции, органами предварительного расследования не было представлено достаточных, объективных данных, подтверждающих возможность Ш. продолжить заниматься преступной деятельностью. К тому же судимости, на которые суд первой инстанции сослался в постановлении, погашены, что аннулирует все правовые последствия, связанные с ними.

С учетом изложенного, указание на то, что подсудимый может продолжить заниматься преступной деятельностью, было исключено из описательно-мотивировочной части постановления районного суда в отношении Ш. (апелляционное постановление Кемеровского областного суда от 09.06.2014 г.).

Судья не вправе обосновывать свое решение об избрании обвиняемому (подозреваемому) меры пресечения в виде заключения под стражу (продлении срока содержания под стражей) обстоятельствами, не указанными в ходатайстве следователя.

Постановлением Анжеро-Судженского городского суда Щ. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу (постановление от 16.05.2014 г.).

Обосновывая свое решение, суд первой инстанции, в том числе, указал на то, что Щ. может скрыться от органов предварительного следствия и суда, чем воспрепятствовать производству по уголовному делу.

Суд апелляционной инстанции исключил указание на данное обстоятельство из описательно-мотивировочной части постановления, поскольку оно не было указано следователем в ходатайстве об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу либо дополнено им в соответствии с требованиями УПК РФ в судебном заседании (апелляционное постановление Кемеровского областного суда от 29.05.2014 г.).

Раздел III. ОТМЕНА ПОСТАНОВЛЕНИЙ О ВОЗВРАЩЕНИИ УГОЛОВНОГО ДЕЛА ПРОКУРОРУ (СТ. 237 УПК РФ)

Постановлением Ленинск-Кузнецкого городского суда от 25.12.2013 г. уголовное дело в отношении П. было возвращено прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

Органами предварительного следствия П. обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ. После поступления дела в суд П. скрылся, и был объявлен в розыск.

Суд первой инстанции возвратил названное уголовное дело прокурору, свои выводы мотивировав тем, что розыск скрывшегося от суда подсудимого осуществляет сторона обвинения; меры, принимаемые по розыску П., неэффективны и требуют надлежащего контроля со стороны прокуратуры. Кроме того, суд указал на то, что отсутствие сведений о местонахождении подсудимого исключает возможность обеспечения его участия в судебном заседании, что препятствует рассмотрению уголовного дела судом в разумный срок.

Суд апелляционной инстанции отменил постановление Ленинск-Кузнецкого городского суда в отношении П., установив следующее.

В ходе предварительного следствия в отношении П. была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

После окончания расследования П. вручена копия обвинительного заключения, которое в соответствии с требованиями ст. 220 УПК РФ, в числе прочего, содержало сведения о месте жительства П.

Уголовное дело было направлено в Ленинск-Кузнецкий городской суд, постановлением от 06.06.2013 г. назначено судебное заседание, мера пресечения П. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставлена без изменения.

В ходе двух состоявшихся судебных заседаний было установлено, что подсудимый скрылся от суда, не проживает по адресу постоянной регистрации и адресу последнего фактического проживания, нарушив тем самым избранную меру пресечения.

Постановлением суда от 26.06.2013 г. производство по делу приостановлено, мера пресечения в отношении П. изменена на заключение под стражу, он объявлен в розыск.

Обосновывая свое решение о возвращении данного уголовного дела прокурору положениями ч. 2 ст. 238 УПК РФ, суд первой инстанции не учел, что, согласно названной норме, возвращение дела прокурору возможно лишь в случае, если обвиняемый совершил побег из-под стражи. Если же от суда скрылся обвиняемый, не содержащийся под стражей, суд избирает ему меру пресечения в виде заключения под стражу и поручает прокурору обеспечить его розыск без возвращения уголовного дела.

В отношении П. была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, однако, в судебные заседания он не являлся, тем самым, нарушив меру пресечения, скрылся от суда. С учетом этого обстоятельства, суд первой инстанции обоснованно приостановил производство по делу, избрал обвиняемому иную меру пресечения и объявил его в розыск, однако, оснований для возвращения уголовного дела прокурору при этом у суда не имелось.

Тот факт, что после назначения судебного заседания подсудимый, нарушив меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, скрылся, не может являться основанием для возвращения уголовного дела прокурору.

Статьей 237 УПК РФ предусмотрен перечень оснований, когда уголовное дело может быть возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, однако, в постановлении в отношении П. ни одно из этих оснований не приведено. Ссылка суда первой инстанции на то, что после возвращения уголовного дела прокурору контроль последнего за розыском П. будет иметь большую эффективность, не основана на законе.

Статья 7 Федерального закона от 12 августа 1995 года N 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» содержит перечень оснований для проведения оперативно-розыскных мероприятий, к которым в числе прочих относятся поручения следователя, руководителя следственного органа, органа дознания или суда по уголовным делам, находящихся в их производстве. Прокурор в число названных субъектов не входит, а в силу ст. 21 указанного Закона осуществляет лишь надзор за законностью проведения оперативно-розыскных мероприятий.

При таких обстоятельствах, постановление суда о возвращении прокурору уголовного дела в отношении П. отменено, уголовное дело направлено на новое судебное разбирательство (апелляционное постановление Кемеровского областного суда от 14.02.2014 г.).

Постановлением суда от 05.02.2014 г. было возвращено прокурору Куйбышевского района г. Новокузнецка дело по обвинению Б. и Ж.

Принятое решение судом первой инстанции было мотивировано тем, что обвинительное заключение в отношении указанных лиц составлено с нарушением требований уголовно — процессуального закона: указанное время совершения преступлений (по фактам краж имущества Т., Р. и М.) 27.09.2012 г. не соответствует обстоятельствам дела, что является препятствием для постановления приговора судом. Кроме того, из постановлений о привлечении Б. и Ж. в качестве обвиняемых следует, что указанные кражи совершены обвиняемыми 27.09.2012 г., тогда как фактически время их совершения 27.09.2013 г.

Суд апелляционной инстанции отменил постановление суда о возвращении прокурору дела в отношении Б. и Ж., отметив следующее.

Согласно материалам уголовного дела, 3 хищения, в совершении которых обвиняются Б. и Ж. имели место в 2013 г., однако, в обвинительном заключении и в постановлениях о привлечении Б. и Ж. в качестве обвиняемых ошибочно указано, что преступления совершены 27.09.2012 г. (вместо правильной даты 27.09.2013 г.).

Вместе с тем, то, что преступления совершены именно 27.09.2013 г. следует из протоколов принятия устных заявлений о преступлении от потерпевших, а также из протоколов допроса в качестве подозреваемых и обвиняемых Б. и Ж.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что обвинительное заключение по делу составлено с нарушением ст. 220 УПК РФ, поскольку следователем не установлены достоверные данные о времени совершения указанных преступлений, в связи с чем исключается возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.

В то же время, из материалов уголовного дела видно, что следователь в ходе предварительного расследования в полном объеме выяснил данные об обстоятельствах совершенных преступлений, что подтверждается имеющимися в материалах дела доказательствами и показаниями как самих подсудимых в этой части, так и потерпевших.

Кроме того, суд первой инстанции должным образом не учел положения ч. 2 ст. 252 УПК РФ, согласно которым изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого, и не нарушается его право на защиту.

Реализация вышеуказанных положений закона не лишает возможности судью, в производстве которого находится уголовное дело, установить в ходе судебного разбирательства, в том числе, и при рассмотрении дела в особом порядке в рамках проверки обоснованности предъявленного обвинения, верную дату совершения преступлений, а необходимость изменения обвинения в части времени совершения преступлений по трем преступлениям в данном случае связана лишь с устранением технической ошибки, а не с установлением каких-либо новых фактических обстоятельств дела и не приведет к ухудшению положения подсудимых либо нарушению их права на защиту (апелляционное постановление от 24.04.2014 г.).

Постановлением Топкинского городского суда от 07.04.2014 г. прокурору со ссылкой на ст. 237 УПК РФ было возвращено уголовное дело в отношении Д.

Возвращая данное дело прокурору, суд первой инстанции указал, что при предъявлении Д. обвинения было допущено существенное нарушение уголовно-процессуального законодательства, а именно: ей инкриминировано покушение на незаконный сбыт наркотических средств, в том числе, их смеси, в состав которой входит N -(1-карбамоил-2-метилпропил)-1-(циклогексилметил)-1Н-индазол-3-карбоксамид (AB-PIN AKA-CHM). Однако, согласно заключению эксперта данное средство имеет иную формулу — N -(1-амино-3-метил-1-оксобутан-2-ил)-1-(циклогексилметил)-1Н-индазол-3-карбоксамид) и является производным N -(1-карбамоил-2-метилпропил)-1пентил-1Н-индазол-3-карбоксамид (АВ-PIN AKA). На основании данного факта суд пришел к выводу, что подсудимой инкриминировано покушение на сбыт вещества, которое у нее не изымалось и на сбыт которого она не покушалась.

Указанное нарушение, согласно выводу суда первой инстанции, невозможно устранить в судебном заседании, и оно исключает постановление судебного приговора.

Между тем, суд апелляционной инстанции не согласился с таким выводом, исходя из следующего.

Согласно обвинительному заключению, Д. инкриминируется совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ. В обвинительном заключении изложена формулировка предъявленного обвинения, перечень доказательств, их содержание, а также другие обстоятельства, предусмотренные ст. 220 УПК РФ. При этом, согласно постановлению о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительному заключению, Д. покушалась на сбыт смеси наркотических средств, состоящих:

1. N -(1-карбамоил-2-метилпропил)-1-(циклогексилметил)-1Н-индазол-3 карбоксамид (AB-PIN AKA-CHM),

2. (нафталин-1-ил)(1-пентил-1Н-индол-3-ил) метанон (JWH-018).

В ходе судебного разбирательства установлено, что первая часть названия наркотического средства, указанного под N 1, не соответствует данным экспертного заключения.

При этом, допрошенный в судебном заседании следователь Г. суду первой инстанции пояснил, что при составлении обвинительного заключения и предъявлении Д. обвинения он допустил техническую ошибку, однако, вся смесь в любом случае является наркотическим веществом.

Эксперт Б., допрошенный в судебном заседании, отметил, что в обвинительном заключении имеет место явная ошибка в написании названия одного вещества, при этом сокращенное название веществ, которое допускается методическими рекомендациями, в обвинительном заключении указано верно. Полностью поддержал доводы следователя о наличии технической ошибки в написании формулы средства, а также о том, что в случае ее исключения, смесь при наличии второго наркотического средства в целом признается наркотическим веществом.

Кроме того, согласно протоколу судебного заседания от 07.04.2014 г., подсудимая Д. указала, что обвинение ей понятно как при его предъявлении, так и в настоящее время, вину она признает.

Таким образом, в ходе судебного разбирательства суд первой инстанции выяснил, что следователем при написании формулы (названия) наркотического средства, содержащегося в смеси наркотического вещества, допущена техническая ошибка (описка), оснований полагать, что наркотический состав смеси иной по делу не имеется. Однако, доводы стороны обвинения о наличии технической ошибки (а не о нарушении) либо о возможном изменении объема обвинения без изменения юридической квалификации суд оставил без внимания. В чем заключается неустранимость выявленного нарушения для суда, по каким причинам данное нарушение существенно, а также, какие требования УПК РФ нарушены при составлении обвинительного заключения, в судебном решении не указано.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что обвинительное заключение соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, содержит, в том числе, и указание на состав смеси наркотических средств. Вопрос же о том, является ли указанное в обвинительном заключении вещество смесью наркотических средств, подлежит разрешению в ходе судебного разбирательства по результатам исследования всей совокупности доказательств и не исключает возможности постановления судом приговора или иного решения по существу уголовного дела.

С учетом изложенного, постановление Топкинского городского суда о возвращении прокурору уголовного дела в отношении Д. отменено (апелляционное постановление Кемеровского областного суда от 27.05.2014 г.).

Постановлением Заводского районного суда г. Кемерово от 11.03.2014 г. в порядке ст. 237 УПК РФ прокурору было возвращено дело по обвинению Г.

Органами предварительного следствия Г. обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 160 УК РФ, а именно, в присвоении чужого имущества, вверенного виновному, совершенном с использованием своего служебного положения.

Возвращая уголовное дело прокурору, суд сослался на п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ и указал в постановлении на то, что обвинительное заключение составлено с нарушением требований ст. 220 УПК РФ. Суд первой инстанции пришел к выводу, что органами предварительного следствия дана неправильная квалификация действий Г. как присвоение чужого имущества, поскольку из обвинительного заключения усматриваются признаки растраты имущества. Данное обстоятельство, по мнению суда, не может быть устранено в ходе судебного разбирательства и препятствует вынесению итогового судебного решения на основе имеющегося обвинительного заключения в связи с тем, что суд, в соответствии с требованиями ст. ст. 15, 252 УПК РФ, не вправе самостоятельно переквалифицировать действия Г.

Суд апелляционной инстанции, проверив материалы дела, посчитал, что по данному делу органами предварительного следствия не было допущено нарушений, препятствующих принятию судом решения по делу, по следующим основаниям.

Часть 3 ст. 160 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за совершение присвоения или растраты, то есть хищения чужого имущества, вверенного виновному, с использованием своего служебного положения.

Суд, в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, может самостоятельно квалифицировать действия подсудимого в рамках предъявленного обвинения, если это не ухудшает его положение, и разрешить вопрос о наличии в действиях подсудимого состава того или иного преступления по итогам судебного разбирательства.

Как в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, так и в обвинительном заключении по делу указано существо обвинения по ч. 3 ст. 160 УК РФ, в том числе, место, время и способ совершения преступления, его цель, форма вины, установленный следствием квалифицирующий признак деяния, конкретные действия обвиняемого, а также иные, имеющие значение для дела, данные, предусмотренные ст. 73 УПК РФ, позволяющие суду при исследовании доказательств проверить и оценить их.

Таким образом, обвинительное заключение содержит сведения, перечисленные в ст. 220 УПК РФ.

Более того, суд первой инстанции на стадии предварительного слушания фактически предрешил вопросы доказанности виновности Г. и квалификации его действий, указав, что из материалов уголовного дела усматривает признаки растраты Г. чужого имущества.

В нарушение закона суд преждевременно оценил доказательства, содержащиеся в материалах дела и изложенные в обвинительном заключении, поскольку судебное разбирательство по делу не только не было окончено, но даже не начато.

По мнению суда апелляционной инстанции, правовые основания для возвращения дела прокурору в порядке п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ отсутствовали, в связи с чем постановление суда по делу в отношении Г. отменено (апелляционное постановление Кемеровского областного суда от 29.05.2014 г.).

Судом апелляционной инстанции отменено постановление Беловского городского суда от 04.04.2014 г., которым прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ было возвращено уголовное дело по обвинению Ш. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 161 УК РФ.

По результатам рассмотрения представления прокурора суд апелляционной инстанции указал следующее.

Согласно ч. 1 ст. 237 УПК РФ судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если копия обвинительного заключения не была вручена обвиняемому, за исключением случаев, если суд признает законным и обоснованным решение прокурора, принятое им в порядке, установленном ч. 4 ст. 222 или ч. 3 ст. 226 УПК РФ.

Частью 3 ст. 226 УПК РФ предусмотрено, что копия обвинительного акта с приложениями вручается обвиняемому, его защитнику и потерпевшему в порядке, установленном ст. 222 УПК РФ.

Согласно разъяснению Пленума Верховного Суда Российской Федерации в постановлении N 28 от 22 декабря 2009 г. «О применении судами норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству», отсутствие в материалах уголовного дела расписки о том, что обвиняемому вручена копия обвинительного заключения, не может служить основанием для возвращения уголовного дела прокурору, если, по утверждению обвиняемого, она фактически ему была вручена.

Как установил суд первой инстанции обвиняемый Ш. получил копию обвинительного акта по данному уголовному делу 13.02.2014 г.

Несоответствие даты, указанной в расписке, времени окончания дознания и утверждения обвинительного акта прокурором, не свидетельствует бесспорно о невручении обвиняемому копии обвинительного акта.

Суд апелляционной инстанции посчитал обоснованными доводы государственного обвинителя о возможности выяснения вопроса о дате вручения копии обвинительного акта у обвиняемого в ходе судебного заседания.

Кроме того, решение о возвращении уголовного дела прокурору было принято судом первой инстанции по результатам предварительного слушания, проведенного в отсутствие обвиняемого Ш., ходатайства от которого о проведении слушания в его отсутствие, как следует из материалов дела, не поступало. В постановлении о назначении предварительного слушания судом указано, что оно назначается с участием обвиняемого, при этом данных о том, что Ш. был извещен о дате, времени и месте проведения предварительного слушания в материалах дела не содержится. Наличие оснований для проведения судебного разбирательства в порядке, предусмотренном ч. 5 ст. 247 УПК РФ, на момент принятия судом решения также не усматривалось.

С учетом изложенного, постановление Беловского городского суда о возвращении прокурору уголовного дела в отношении Ш. отменено (апелляционное постановление от 10.06.2014 г.).

Постановлением Осинниковского городского суда от 07.03.2014 г. прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ было возвращено уголовное дело в отношении В., И., Б. и С., обвиняемых в совершении преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств.

Дело возвращено судом по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, ввиду нарушения органами предварительного следствия требований ст. 220 УПК РФ.

Суд первой инстанции указал, что в перечень доказательств, подтверждающих обвинение, в обвинительном заключении включены показания ряда свидетелей, однако, отсутствует краткое изложение этих показаний. При этом, указано на их аналогичность показаниям других свидетелей, которые приведены в обвинительном заключении. Также не раскрыто содержание показаний подсудимой С., допрошенной в качестве подозреваемой, следователь лишь указал в обвинительном заключении на их аналогичность с показаниями, данными С. при допросе в качестве обвиняемой.

Изложенные обстоятельства, по мнению суда первой инстанции, свидетельствуют о том, что лицом, производившим расследование уголовного дела, при составлении обвинительного заключения не соблюдены требования ст. 220 УПК РФ. В частности, ссылка в обвинительном заключении на аналогичность показаний свидетелей показаниям других свидетелей, существо которых изложено в обвинительном заключении, противоречит требованиям ст. 220 УПК РФ.

Проверив материалы уголовного дела, суд апелляционной инстанции посчитал постановление подлежащим отмене по следующим основаниям.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, а также исходя из правовых позиций, изложенных в решениях Конституционного Суда РФ, уголовное дело подлежит возвращению прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению судом во всех случаях, когда в досудебном производстве были допущены существенные нарушения закона, не устранимые в судебном производстве, если возвращение дела не связано с восполнением неполноты проведенного дознания или предварительного следствия (Постановление Конституционного Суда РФ от 08.12.2003 N 18-П, Определение Конституционного Суда РФ от 21.12.2004 N 389-О).

Согласно п. п. 5, 6 ч. 1 ст. 220 УПК РФ в обвинительном заключении указывается перечень доказательств, подтверждающих обвинение, и краткое изложение их содержания, а также перечень доказательств, на которые ссылается сторона защиты, и краткое изложение их содержания.

Возвращая уголовное дело, суд первой инстанции не привел убедительных мотивов невозможности устранения указанных в постановлений нарушений при рассмотрении уголовного дела по существу.

Действительно, в перечне доказательств, подтверждающих, по мнению органов предварительного расследования, обвинение, следователь сослался в обвинительном заключении на показания ряда свидетелей, не изложив их краткое содержание, сославшись на их аналогичность с показаниями других свидетелей.

Между тем, допущенное следователем нарушение требований уголовно-процессуального закона не является препятствием для рассмотрения уголовного дела по существу, не нарушает права подсудимых на защиту, поскольку подсудимые и сторона защиты при выполнении требований ст. 217 УПК РФ были ознакомлены со всеми материалами уголовного дела, в том числе, с показаниями свидетелей и вещественными доказательствами, указанными в постановлении суда. В обвинительном заключении указано на тома и листы дела, на которых содержатся показания всех свидетелей, а также изложено содержание вещественных доказательств, что не препятствует подсудимым и стороне защиты на стадии судебного разбирательства в случае необходимости заявить ходатайства о повторном ознакомлении с этими доказательствами либо исследовании их в судебном заседании.

Ссылаясь в постановлении на отсутствие в обвинительном заключении показаний подсудимой С., данных ею в качестве подозреваемой, при наличии в обвинительном заключении ссылки на их аналогичность с показаниями, данными ею в качестве обвиняемой, изложенными подробно, суд первой инстанции не мотивировал свой вывод о том, как допущенное нарушение влияет на возможность постановления судом приговора или иного судебного решения на основе данного обвинительного заключения.

При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции согласился с доводами апелляционного представления о том, что допущенные следователем нарушения не являются основанием для возвращения уголовного дела прокурору.

Постановление Осинниковского городского суда от 07.03.2014 г. отменено (апелляционное постановление Кемеровского областного суда от 18.06.2014 г.).

Раздел IV. ОТМЕНА И ИЗМЕНЕНИЕ СУДЕБНЫХ РЕШЕНИЙ, ПРИНЯТЫХ В ПОРЯДКЕ СТ. 125 УПК РФ

Участие защитника в уголовном судопроизводстве обязательно, если подозреваемый, обвиняемый не отказался от защитника в порядке, установленном статьей 52 УПК РФ (ст. 51 УПК РФ).

В. обратился в суд с жалобой на постановление следователя, которым ему было отказано в удовлетворении ходатайства об истребовании оригинала носителя видеозаписи.

Заводский районный суд г. Кемерово оставил жалобу без удовлетворения, указав, что вывод следователя о необходимости отказа в удовлетворении ходатайства В. является обоснованным.

Вместе с тем, суд первой инстанции рассмотрел жалобу в отсутствие В. и его адвоката, обосновав это тем, что В. был извещен судом, а назначение защитника при рассмотрении жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ, не предусмотрено уголовно-процессуальным законом (постановление от 09.12.2013 г.).

При этом, сведения о том, что В. отказался от помощи адвоката, в порядке, установленном ст. 52 УПК РФ, в материале отсутствуют.

Суд апелляционной инстанции отметил, что положения статьи 51 УПК не могут расцениваться как допускающие возможность ограничения права обвиняемого на получение квалифицированной помощи адвоката, поскольку при отсутствии отказа подсудимого от защитника или при наличии других обстоятельств, указанных в части первой данной статьи, они предполагают обязанность суда обеспечить участие защитника на любой стадии уголовного судопроизводства.

Реализация права пользоваться помощью адвоката на той или иной стадии уголовного судопроизводства не может быть поставлена в зависимость от усмотрения должностного лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело, т.е. от решения, не основанного на перечисленных в уголовно-процессуальном законе обстоятельствах, предусматривающих обязательное участие защитника в уголовном судопроизводстве, в том числе, по назначению.

Данное нарушение уголовно-процессуального закона повлекло отмену постановления Заводского районного суда г. Кемерово по жалобе В. (апелляционное постановление Кемеровского областного суда от 06.05.2014 г.).

В порядке ст. 125 УПК РФ могут быть обжалованы постановления дознавателя, следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные решения и действия (бездействие) дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию.

Г. обратился в Новокузнецкий районный суд с жалобой на постановление прокурора г. Новокузнецка об изъятии и передаче уголовного дела из производства начальника ОСЧ СУ УМВД РФ по г. Новокузнецку в следственный отдел СУ СК РФ по г. Новокузнецку.

Суд первой инстанции отказал Г. в удовлетворении жалобы, указав, что постановление вынесено должностным лицом, обладающим необходимыми полномочиями; обстоятельств, исключающих производство по делу, не установлено; порядок вынесения постановления прокурором соблюден (постановление суда от 17.02.2014 г.).

Вместе с тем, суд не учел, что, по смыслу положений закона, в порядке ст. 125 УК РФ, в суд могут быть обжалованы не все решения и действия органов и должностных лиц следствия, а лишь те, которые ограничивают права участников судопроизводства в доступе их к правосудию, создают препятствия для дальнейшего обращения за судебной защитой нарушенного права и не могут быть предметом проверки законности и обоснованности на стадии судебного разбирательства.

В данном случае постановление прокурора не может причинить ущерб конституционным правам и свободам заявителя, либо ограничить его доступ к правосудию и не исключает дальнейшего движения по уголовному делу, а значит, предмет рассмотрения в порядке ст. 125 УПК РФ отсутствует.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия отменила постановление Новокузнецкого районного суда по жалобе Г., производство по жалобе прекращено (апелляционное постановление Кемеровского областного суда от 08.05.2014 г.).

В зависимости от того, на какой стадии производства по жалобе, будет установлено отсутствие предмета судебного разбирательства в порядке, предусмотренном ст. 125 УПК РФ, суд выносит постановление об отказе в принятии жалобы к рассмотрению или о прекращении производства по ней.

Г. обжаловал в суд постановление следователя о возобновлении предварительного следствия по уголовному делу в отношении заявителя — Г.

Постановлением Новокузнецкого районного суда от 21.02.2014 г. жалоба Г., поданная в порядке ст. 125 УПК РФ, оставлена без удовлетворения.

Суд первой инстанции установил, что постановление следователя не причинило и не могло причинить ущерб конституционным правам и свободам заявителя, не затруднило его доступ к правосудию и не исключило дальнейшее производство по делу.

С учетом данного обстоятельства, у суда первой инстанции отсутствовали основания для рассмотрения жалобы Г. по существу.

Апелляционным постановлением Кемеровского областного суда от 08.05.2014 г. постановление суда первой инстанции по жалобе Г. отменено, производство по жалобе прекращено.

Раздел V. ОТМЕНА И ИЗМЕНЕНИЕ СУДЕБНЫХ РЕШЕНИЙ, ПРИНЯТЫХ В ПОРЯДКЕ ИСПОЛНЕНИЯ ПРИГОВОРА

Условно-досрочное освобождение от отбывания наказания может быть применено только к тем осужденным, которые, по признанию суда, для своего исправления не нуждаются в полном отбывании назначенного судом наказания и отбыли предусмотренную законом его часть.

Вывод суда о том, что осужденный для своего исправления не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания, должен быть основан на всестороннем учете данных о его поведении за весь период отбывания наказания, а не только за время, непосредственно предшествующее рассмотрению ходатайства или представления.

При этом суду следует учитывать мнение представителя исправительного учреждения и прокурора о наличии либо отсутствии оснований для признания лица не нуждающимся в дальнейшем отбывании наказания (постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21.04.2009 N 8 «О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены не отбытой части наказания более мягким видом наказания»).

Приговором мирового судьи судебного участка N 5 Центрального района г. Кемерово от 21.03.2011 г. Г. был осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 158 УК РФ, с учетом ч. 5 ст. 69 УК РФ, к 4 годам 1 месяцу лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Постановлением Ленинск-Кузнецкого городского суда от 28.03.2014 г. удовлетворено ходатайство осужденного Г. об условно-досрочном освобождении от дальнейшего отбывания наказания, он освобожден условно-досрочно на не отбытый срок 11 месяцев 9 дней.

Вместе с тем, по мнению суда апелляционной инстанции, суд первой инстанции не в полной мере учел требования ст. 79 УК РФ и приведенные выше разъяснения Верховного Суда РФ.

По смыслу закона, отметил суд апелляционной инстанции, примерное поведение осужденного и его добросовестное отношение к исполнению обязанностей могут свидетельствовать о высокой степени исправления осужденного, если они продолжались достаточно длительное время.

Принимая решение об условно-досрочном освобождении осужденного Г., суд первой инстанции мотивировал свои выводы тем, что поведение осужденного в период с января 2013 года свидетельствует о его твердом желании встать на путь исправления и вести законопослушный образ жизни, назначенное Г. наказание уже возымело на него должное воздействие, для своего исправления он не нуждается в дальнейшем его отбывании.

Таким образом, оценку поведению осужденного суд дал только за период им отбывания наказания с января 2013 года, а не за весь период отбывания наказания.

При этом суд первой инстанции указал, что за весь период отбывания наказания осужденный имел 8 взысканий, которые в настоящее время сняты и погашены, 21.09.2011 года Г. был признан злостным нарушителем режима содержания за хранение запрещенных предметов.

Однако, данным обстоятельствам в совокупности с другими исследованными в судебном заседании обстоятельствами, а также с мнением представителя исправительного учреждения и мнением прокурора, которые не поддержали ходатайство осужденного, суд оценки не дал и преждевременно сделал вывод о том, что осужденный Г. не нуждается в дальнейшем отбывании назначенного ему наказания.

В этой связи постановление Ленинск-Кузнецкого городского суда в отношении Г. отменено (апелляционное постановление от 23.05.2014 г.).

Согласно ч. 6 ст. 175 УИК РФ осужденный, заболевший тяжелой болезнью, препятствующей отбыванию наказания, вправе обратиться в суд с ходатайством об освобождении его от дальнейшего отбывания наказания в соответствии со ст. 81 УК РФ. Ходатайство подается через администрацию исправительного учреждения, которая одновременно с указанным ходатайством направляет в суд медицинское заключение и личное дело осужденного.

Осужденный приговором Центрального районного суда г. Новокузнецка от 14.08.2013 г. К. обратился в суд с ходатайством об освобождении его от отбывания наказания в виде лишения свободы в связи с болезнью.

Суд первой инстанции вернул указанное ходатайство осужденному для устранения недостатков, указав, что представленная с ходатайством копия приговора не содержит сведений о его вступлении в законную силу (постановление Кузнецкого районного суда г. Новокузнецка от 17.10.2013 г.).

Суд апелляционной инстанции посчитал решение о возвращении ходатайства существенно нарушающим уголовно-процессуальный закон по следующим основаниям.

Суд не вправе отказать в принятии ходатайства осужденного в связи с отсутствием документов, которые тот не обязан предоставлять или отсутствии в них сведений, необходимых, по мнению суда, для рассмотрения дела.

В таких случаях суду следует запрашивать необходимые сведения самостоятельно у администрации исправительного учреждения, кроме того, судья может оказать осужденному содействие в сборе сведений, необходимых для правильного рассмотрения ходатайства.

Кроме того, ссылаясь на ч. 3 ст. 396, п. 6 ст. 397 УПК РФ, суд первой инстанции не учел, что данные нормы, как и ст. 175 УПК РФ, не содержат перечня документов, подлежащих приложению осужденным к ходатайству об освобождении от наказания в связи с болезнью. Делая вывод о том, что недостатки копии приговора препятствуют принятию такого ходатайства, суд не указал, в чем именно заключаются такие препятствия, насколько они существенны и неустранимы, в том числе, путем получения сведений из личного дела осужденного, подлежащего представлению суду администрацией исправительного учреждения.

Постановление Кузнецкого районного суда г. Новокузнецка по ходатайству К. отменено, материал направлен на новое судебное рассмотрение (апелляционное постановление Кемеровского областного суда от 18.02.2014 г.).

Медицинское заключение, направляемое администрацией исправительного учреждения одновременно с ходатайством осужденного об освобождении его от отбывания наказания в связи с болезнью, предоставляется медицинскими комиссиями лечебно-профилактических учреждений уголовно-исполнительной системы по результатам медицинского освидетельствования осужденного, представляемого к освобождению от отбывания наказания.

Постановлением Мариинского городского суда от 27.02.2014 г. Л. было отказано в удовлетворении ходатайства об освобождении от отбывания наказания в связи с болезнью.

Суд апелляционной инстанции отменил названное постановление, указав следующее.

Одновременно с ходатайством осужденного об освобождении от отбывания наказания администрацией исправительного учреждения в суд должно быть направлено заключение медицинской комиссии в отношении осужденного, однако, в материале в отношении Л. такое заключение отсутствует.

Суду первой инстанции были представлены характеристика Л. и справка из медицинской части ФКУЗ МСЧ-42 ФСИН России, согласно которой она находится на диспансерном наблюдении в медицинской части с диагнозом: В-20.СД4-553, хронический гепатит «В», «С», цирроз печени, синдром портальной гипертензии, хронический эрозивный гастрит, МКБ, хронический пиелонефрит.

Принимая решение об отсутствии оснований для освобождения Л. от отбывания наказания, суд первой инстанции сослался на данную медицинскую справку и пояснения начальника ФКУЗ МСЧ-42 ФСИН России и пришел к выводу о том, что заболевания, имеющиеся у Л., не соответствуют Перечню заболеваний, установленному Постановлением Правительства РФ от 6 февраля 2004 года N 54 «О медицинском освидетельствовании осужденных, представляемых к освобождению от отбывания наказания в связи с болезнью».

Вместе с тем, данный вывод суда является преждевременным, поскольку сделан при отсутствии заключения медицинской комиссии.

При изложенных обстоятельствах, постановление Мариинского городского суда от 27.02.2014 г. в отношении Л. отменено, материал направлен на новое судебное рассмотрение (апелляционное постановление Кемеровского областного суда от 30.04.2014 г.).

Согласно ч. 2.1 ст. 399 УПК РФ при рассмотрении вопросов, указанных в п. 4 и п. 5 ст. 397 УПК РФ, в судебном заседании вправе участвовать потерпевший, его законный представитель и (или) представитель. Указанные лица могут участвовать в судебном заседании непосредственно либо путем использования систем видеоконференц-связи и должны быть извещены о дате, времени и месте судебного заседания, а также о возможности использования систем видеоконференц-связи не позднее, чем за 14 суток до дня судебного заседания.

Постановлением Междуреченского городского суда от 18.09.2013 г. М., осужденному приговором Искитимского районного суда Новосибирской области от 26.01.2011 г., было отказано в удовлетворении ходатайства о замене не отбытой части наказания более мягким видом наказания.

Кемеровским областным судом указанное постановление отменено.

При этом, суд апелляционной инстанции указал следующее.

Как видно из протокола судебного заседания, ходатайство осужденного М. о замене ему не отбытой части наказания более мягким видом наказания, рассмотрено судом в отсутствии потерпевшего И.

Более того, потерпевший И. не был извещен о дате, времени и месте судебного заседания, что повлекло нарушение гарантированного законом права потерпевшего на участие в судебном заседании и права донести до суда свою позицию относительно рассматриваемого вопроса.

Допущенные судом нарушения уголовно-процессуального закона повлекли отмену постановления в отношении М. (апелляционное постановление Кемеровского областного суда от 17.01.2014 г.).

Каждый приговор по делу должен содержать в себе ответы на все вопросы, которые подлежат разрешению при его постановлении согласно статье 299 УПК РФ и которые должны быть решены и изложены так, чтобы не возникало затруднений при исполнении приговора.

Исходя из этого, а также с учетом положений пункта 15 статьи 397 УПК РФ, суды вправе в порядке, предусмотренном статьей 399 УПК РФ, разрешить вопросы, которые не затрагивают существо приговора и не влекут ухудшение положения осужденного (постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.2011 N 21 «О практике применения судами законодательства об исполнении приговора»).

С. был осужден приговором Заводского районного суда г. Новокузнецка от 04.10.2011 г. по ч. 1 ст. 158 УК РФ к 3 годам 2 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима. При этом суд признал в действиях С. рецидив преступлений.

И.о. начальника исправительного учреждения, в котором С. отбывает назначенное судом наказание, обратился в суд с представлением о разъяснении сомнений и неясностей, возникших при исполнении приговора в отношении С., ссылаясь на отсутствие в приговоре указания на вид рецидива преступлений, что препятствует установлению административного надзора.

Суд первой инстанции, разрешая указанное представление, постановил разъяснить возникшую неясность и уточнить описательно-мотивировочную часть приговора: считать, что С. отбывает наказание в соответствии с п. «г» ч. 1 ст. 58 УК РФ в исправительной колонии особого режима, поскольку, согласно п. «а» ч. 3 ст. 18 УК РФ, в его действиях имеется особо опасный рецидив преступлений.

Суд апелляционной инстанции, проверив материал, посчитал, что указанное постановление по делу в отношении С. подлежит отмене по следующим основаниям.

По смыслу п. 15 ст. 397 УПК РФ, к вопросам, подлежащим рассмотрению судом при исполнении приговора, относятся сомнения и неясности, возникшие в результате недостатков приговора, решение которых не затрагивает существа приговора и не влечет ухудшение положения осужденного.

Однако, уточнив вид рецидива преступлений в действиях С., суд внес изменения в приговор по существу, чем ухудшил положение осужденного.

В данном случае представление органа, исполняющего уголовное наказание, не содержало в себе предмета судебного рассмотрения в порядке п. 15 ст. 397 УПК РФ.

С учетом изложенного, постановление Заводского районного суда г. Новокузнецка от 25.12.2013 г. в отношении С. отменено, производство по представлению и.о.начальника ФКУ-29 ГУФСИН России прекращено (апелляционное постановление Кемеровского областного суда от 13.03.2014 г.).

В соответствии с частью 1 статьи 396 УПК РФ вопросы, изложенные в пунктах 1, 2, 9, 10, 11, 14, 15, 16 и 20 статьи 397 и в статье 398 УПК РФ, разрешаются судом, постановившим приговор. Указанные вопросы могут решаться мировыми судьями, если ими постановлен приговор (постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.2011 N 21 «О практике применения судами законодательства об исполнении приговора»).

Т. был осужден приговором мирового судьи судебного участка N 2 Кемеровского района Кемеровской области от 19.06.2013 г.

Начальник филиала по Ленинскому району г. Кемерово ФКУ УИИ ГУФСИН России по Кемеровской области обратился в суд с представлением о замене осужденному Т. не отбытой части наказания в виде ограничения свободы лишением свободы.

Постановлением Ленинского районного суда г. Кемерово от 06.03.2014 г. представление в отношении Т. удовлетворено.

Проверив материалы дела, суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам.

Вопросы, связанные с исполнением приговора, в том числе, о замене не отбытой части наказания в виде ограничения свободы в случае злостного уклонения от его отбывания лишением свободы, разрешаются в порядке главы 47 УПК РФ.

В силу требований ч. 1 ст. 396 УПК РФ, вопросы, связанные с исполнением приговора разрешаются судом, постановившим приговор. Если приговор приводится в исполнение в месте, на которое не распространяется юрисдикция суда, постановившего приговор, то данные вопросы, разрешаются судом того же уровня, а при его отсутствии в месте исполнения приговора — вышестоящим судом.

Приговор в отношении Т. был постановлен мировым судьей судебного участка N 2 Кемеровского района Кемеровской области, он вступил в законную силу и был принят на исполнение филиалом по Кемеровскому району ФКУ УИИ ГУФСИН России по Кемеровской области.

В ноябре 2013 года с согласия филиала по Кемеровскому району ФКУ УИИ Т. сменил место жительства, переехав в Ленинский район г. Кемерово.

С учетом данного обстоятельства, 13.12.2013 г. Т. поставлен на учет в филиале по Ленинскому району г. Кемерово ФКУ УИИ ГУФСИН России по Кемеровской области.

Таким образом, в силу требований ч. 1 ст. 396 УПК РФ, начальнику филиала по Ленинскому району г. Кемерово ФКУ УИИ ГУФСИН России по Кемеровской области следовало обратиться с представлением о замене Т. не отбытой части наказания к мировому судье соответствующего судебного участка Ленинского района г. Кемерово.

Однако, в нарушение требований закона о подсудности представление было принято и рассмотрено Ленинским районным судом г. Кемерово.

Принимая во внимание изложенное, постановление Ленинского районного суда г. Кемерово от 06.03.2014 г. отменено, материалы дела направлены на новое судебное разбирательство мировому судье соответствующего судебного участка Ленинского района г. Кемерово через суд, вынесший обжалуемое постановление (апелляционное постановление Кемеровского областного суда от 18.04.2014 г.).

Раздел VI. ОТМЕНА И ИЗМЕНЕНИЕ ИНЫХ СУДЕБНЫХ РЕШЕНИЙ

В соответствии со ст. 20 ГК РФ местом жительства гражданина признается место, где он постоянно или преимущественно проживает.

В связи с этим, при определении территориальной подсудности ходатайства или представления, подлежащего рассмотрению в порядке исполнения приговора, судам следует учитывать, что учреждения уголовно-исполнительной системы, исполняющие наказания в виде лишения свободы или принудительных работ, а также следственные изоляторы относятся к числу мест пребывания гражданина.

Осужденный Д. обратился в суд с ходатайством в порядке ст. 400 УПК РФ о снятии судимости по трем приговорам Рудничного районного суда г. Кемерово, последний из которых был постановлен 22.01.2010 г.

Постановлением Анжеро-Судженского городского суда от 09.01.2014 г. ходатайство возвращено осужденному, со ссылкой на то, что к нему не приложены заверенные надлежащим образом копии приговоров, которыми Д. был осужден после 22.01.2010 г.

Проверив материал, изучив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции посчитал постановление суда подлежащим отмене по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 1 ст. 400 УПК РФ вопрос о снятии судимости в соответствии со ст. 86 УК РФ разрешается по ходатайству лица, отбывшего наказание, судом или мировым судьей по уголовным делам, отнесенным к их подсудности, по месту жительства данного лица.

Вопреки требованиям указанного закона, суд, хотя и возвратил осужденному Д. его ходатайство, пришел к выводу о том, что оно подсудно Анжеро-Судженскому городскому суду, поскольку на момент подачи ходатайства осужденный Д. содержался в ИЗ-42/4 г. Анжеро-Судженска.

Между тем, в соответствии со ст. 20 ГК РФ, место жительства следует отличать от места пребывания. Местом жительства лиц, находящихся в следственных изоляторах, считается то место, где они постоянно или преимущественно проживали до взятия под стражу.

Согласно имеющимся в материале копиям приговоров и пояснениям осужденного Д. в суде апелляционной инстанции, местом его жительства является дом в Рудничном районе г. Кемерово. Однако, судом первой инстанции это обстоятельство было оставлено без внимания.

Постановление Анжеро-Судженского городского суда от 09.01.2014 г. в отношении Д. отменено, материал направлен на новое судебное рассмотрение в тот же суд со стадии подготовки к назначению судебного заседания для решения вопроса о подсудности ходатайства (апелляционное постановление от 21.02.2014 г.).

Положения п. 10 Постановления ГД ФС РФ от 18.12.2013 года N 3503-6 ГД «О порядке применения Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации «Об объявлении амнистии в связи с 20-летием принятия Конституции Российской Федерации» не исключают возможность применения амнистии к лицам, которые не возместили вред, причиненный в результате совершенных ими противоправных действий.

Приговором Ленинского районного суда г. Кемерово от 13.02.2013 г. Ш. был осужден по п. «а» ч. 2 ст. 166 УК РФ с применением ч. 1 ст. 62 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы, с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 2 года и возложением обязанностей, способствующих исправлению. Кроме того, с Ш. в пользу потерпевшего Г. взыскано в счет возмещения ущерба, причиненного преступлением, 76 628 рублей 53 копейки.

Начальник филиала по Тяжинскому району ФКУ УИИ ГУФСИН России по Кемеровской области обратился в суд с представлением об освобождении Ш. от наказания по приговору от 13.02.2013 года на основании п. 4 Постановления Государственной Думы от 18.12.2013 года N 3500-6 ГД «Об объявлении амнистии в связи с 20-летием принятия Конституции Российской Федерации».

Постановлением Тяжинского районного суда от 04.03.2014 г. в удовлетворении указанного представления отказано.

Суд апелляционной инстанции не согласился с таким решением по следующим основаниям.

Согласно ч. 2 ст. 84 УК РФ актом об амнистии лица, совершившие преступления, могут быть освобождены от уголовной ответственности. Лица, осужденные за совершение преступлений, могут быть освобождены от наказания, либо назначенное им наказание может быть сокращено или заменено более мягким видом наказания, либо такие лица могут быть освобождены от дополнительного наказания. С лиц, отбывших наказание, актом об амнистии может быть снята судимость.

Суд первой инстанции, рассматривая представление об освобождении Ш. от наказания, обоснованно указал, что согласно п. 4 Постановления Государственной Думы от 18.12.2013 года N 3500-6 ГД «Об объявлении амнистии в связи с 20-летием принятия Конституции Российской Федерации» в отношении Ш. возможно применить акт об амнистии, поскольку он совершил преступление в возрасте 17 лет, осужден к лишению свободы на срок 1 год 6 месяцев, условно, испытательный срок не истек. Кроме того, преступление, за совершение которого осужден Ш., не входит в перечень преступлений, указанных в п. 10 данного Постановления, что препятствовало бы применению амнистии.

Однако, с учетом того, что материальный вред, причиненный потерпевшему преступлением, не возмещен Ш. в полном объеме, суд первой инстанции не применил к нему акт об амнистии и не освободил от назначенного наказания.

Между тем, как указал суд апелляционной инстанции, данные выводы противоречат п. 10 Постановления ГД ФС РФ от 18.12.2013 года N 3503-6 ГД, согласно которому лица, подпадающие под действие Постановления об амнистии, не освобождаются от административных наказаний и обязанности возместить вред, причиненный в результате совершенных ими противоправных действий. Следовательно, названные положения не исключают возможность применения амнистии к лицам, которые не возместили вред, причиненный в результате совершенных ими противоправных действий. Кроме того, в акте об амнистии не указано в качестве условия применения амнистии на обязательность выполнения осужденным обязательств по возврату имущества или возмещению убытков потерпевшим.

С учетом указанных обстоятельств, суд первой инстанции необоснованно принял решение об отказе в удовлетворении представления об освобождении Ш. от наказания.

Апелляционным постановлением от 24.04.2014 г. постановление Тяжинского районного суда Кемеровской области в отношении Ш. отменено, осужденный Ш. освобожден от наказания, назначенного приговором Ленинского районного суда г. Кемерово от 13.02.2013 года.

Отдел кодификации и систематизации
законодательства, судебной практики
Кемеровского областного суда