Обзор апелляционной и кассационной практики судебной коллегии по уголовным делам Красноярского Краевого суда за 2013 год утв. Президиумом Красноярского краевого суда 21.01.2014)

Обзор Красноярского краевого суда от 21.01.2014

Утвержден
Президиумом Красноярского краевого суда
21 января 2014 года

За 2013 год судебной коллегией по уголовным делам Красноярского краевого суда в апелляционном порядке рассмотрено 8735 уголовных дел и материалов, по которым принесено 9604 жалобы и представления, из них 2510 уголовных дел в отношении 2839 человек.

Без изменения в апелляционном порядке оставлено приговоров в отношении 2169 человек, что составляет 76,4%, отменено приговоров с направлением дела на новое рассмотрение в отношении 141 человека или 4,97% и с возвратом дела прокурору в отношении 7 человек или 0,25%, изменено в отношении 515 человек или 18,14%, отменено с прекращением производства по делу в отношении 4 человек или 0,14%.

Принято решений о возвращении уголовных дел прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ в отношении 98 человек, из которых на 49 лиц постановления оставлены без изменения и отменено таких постановлений также в отношении 49 лиц (по 50%).

В кассационном порядке Президиумом Красноярского краевого суда рассмотрено по существу 5323 представления и жалобы по уголовным делам; президиумом рассмотрено 839 уголовных дел в отношении 865 человек; по реабилитирующим основаниям с прекращением дела отменено 5 приговоров; в отношении 19 лиц приговоры отменены с направлением дел на новое судебное рассмотрение и в отношении 277 осужденных приговоры изменены.

(Для сравнения:

За 2012 год судебной коллегией по уголовным делам краевого суда в кассационном порядке рассмотрено 10526 уголовных дел и материалов, по которым принесено 10932 жалобы и представления, из них 3006 уголовных дел в отношении 3441 человека.

Без изменения в кассационном порядке оставлено приговоров в отношении 2458 человек, что составило 71,4%, отменено приговоров в отношении 233 человек или 6,8%, изменено в отношении 742 человек — 21,57%, отменено с прекращением производства по делу в отношении 1 человека — 0,03%.

В отношении 107 человек принято решение о возвращении уголовных дел прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, из которых на 37 лиц постановления оставлены без изменения и отменено таких постановлений в отношении 70 лиц (65,4%).

За 2011 год в кассационном порядке рассмотрено 9883 уголовных дела и материала, по которым принесено 10315 жалоб и представлений, из них 3116 уголовных дел в отношении 3655 человек.

Без изменения в кассационном порядке оставлено приговоров в отношении 2711 человек, что составило 74,19%, отменено приговоров в отношении 220 человек или 6%, изменено в отношении 701 человека — 19,2%, отменено с прекращением производства по делу в отношении 9 человек — 0,2%.

В отношении 45 лиц постановления о возвращении дел прокурору оставлены без изменения и отменено таких постановлений в отношении 74 лиц (62%).

За 2010 год в кассационном порядке рассмотрено 8699 уголовных дел и материалов, по которым принесено 9183 жалобы и представления, из них 3437 уголовных дел в отношении 3953 человек.

Без изменения в кассационном порядке оставлено приговоров в отношении 3083 человек, что составило 78%, отменено приговоров в отношении 222 человек или 5,6%, изменено в отношении 631 человека — 16%, отменено с прекращением производства по делу в отношении 5 человек — 0,1%.

В отношении 55 лиц постановления о возвращении дел прокурору оставлены без изменения и отменено таких постановлений в отношении 75 лиц (57,7%).

Как указано выше, стабильность приговоров за 12 месяцев 2013 г. составила 76,4%, что на 3,2% выше аналогичного показателя 2012 г. (71,4%), на 0,41% выше аналогичного показателя 2011 г. (74,19%) и на 3,4% ниже аналогичного показателя 2010 г. (78%).

Кроме того, в 2013 г. рассмотрено материалов — 6225, из них об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу — 595 и ее продлении — 890, остальные материалы — 4740, рассмотрены в порядке исполнения приговора и в порядке судебного контроля.

(Для сравнения: в 2012 г. было рассмотрено материалов — 7520, из них об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу — 586 и ее продлении — 709, остальные материалы — 6225, рассмотрены в порядке исполнения приговора и в порядке судебного контроля).

Из анализа вышеуказанных статистических данных следует, что в сравнении с 2012 г. сократилось количество рассмотренных как уголовных дел — на 496, так и материалов — на 1295.

Также анализ показал, что, как и прежде, в апелляционном и кассационном порядке наибольшее количество рассмотрено дел, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ — 912, связанные с тайным хищением чужого имущества — 796, связанные с умышленным причинением тяжкого либо средней тяжести вреда здоровью — 455, связанные с открытым хищением чужого имущества — 432.

В 2013 г. не имели отмен и изменений в апелляционном порядке 5 районных (городских) судов — Партизанский, Сосновоборский, Сухобузимский, Шушенский, Хатангский (в 2012 г. не было ни одного суда со стабильностью 100%, в 2011 г. — 1 суд, в 2010 г. — 2) и 100 федеральных судей (против 57 в 2012 г.; 84 в 2011 г.; 89 в 2010 г.).

25 судов края имеют показатели, превышающие среднекраевой (76,4%) (в 2012 г. — 23, в 2011 г. — 35, в 2010 г. — 27): Шарыповский городской — 94,8%, Дивногорский — 93,8%, Железногорский и Ужурский — по 90,9%, Ирбейский — 90%, Уярский — 89,3%, Большемуртинский — 88,2%, Абанский — 87,5%, Свердловский — 86,3%, Игарский, Канский городской, Новоселовский — по 85,7%, Боготольский — 85%, Тюхтетский — 83,3%, Октябрьский — 83,2%, Нижнеингашский — 82,6%, Лесосибирский — 82,1%, Ермаковский — 80,8%, Ачинский — 80,2%, Назаровский — 79%, Советский — 78,6%, Иланский — 78,3%, Туруханский — 76,9%, Зеленогорский, Дудинский — по 76,5%.

Не имели отмен и изменений при значительном количестве обжалованных приговоров следующие судьи: К. — Железнодорожный райсуд (обжаловано 15 приговоров на 15 человек), Т. — Ачинский горсуд (обжаловано 14 приговоров на 16 человек), Г. — Шарыповский горсуд (обжаловано 12 приговоров на 16 человек), Б. — Лесосибирский горсуд (обжаловано 11 приговоров на 16 человек), М. — Минусинский горсуд, З. — Ачинский горсуд (обжаловано по 11 приговоров на 11 человек), В. — Советский райсуд (обжаловано 10 приговоров на 11 человек), Б. — Большемуртинский райсуд, Л. — Ермаковский райсуд, Ш. — Шушенский райсуд, К. — Дудинский райсуд (обжаловано по 9 приговоров на 9 человек), Р. — Ленинский райсуд, М. — Кировский райсуд (обжаловано по 8 приговоров на 9 человек), Г. — Ленинский райсуд (обжаловано 7 приговоров на 9 человек), Л. — Уярский райсуд (обжаловано 7 приговоров на 8 человек), В. — Дивногорский горсуд (обжаловано 7 приговоров на 7 человек), А. — Железногорский горсуд, Б. — Зеленогорский горсуд (обжаловано по 6 приговоров на 7 человек), В. — Енисейский райсуд (обжаловано 6 приговоров на 6 человек).

Наиболее низкие показатели по итогам 2013 года имеют следующие суды: Дзержинский — 42,8%, п/с Кайеркан (Норильский) — 45,8%, Шарыповский районный, Усть-Енисейский — по 50%, Краснотуранский — 54,5%, Мотыгинский — 55,6%, Идринский — 56,3%, п/с Краснокаменск (Курагино) — 58,8%, Емельяновский — 60%, п/с Н.Пойма (Нижнеингашский) — 61,1%, Каратузский — 61,9%, Курагинский, Илимпийский — по 62,5%, Богучанский — 65,2%, Березовский, Большеулуйский, Канский районный, Козульский, Байкитский — по 66,7%, Пировский, Северо-Енисейский — по 69,2%, Кежемский — 69,6%, п/с Талнах (Норильский) — 69,9%.

И во втором полугодии 2013 года судьями допускается большое количество ошибок и эти ошибки, зачастую, повторяются из года в год.

В соответствии с ч. 2 ст. 14 УК РФ не является преступлением действие, хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного УК РФ, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности.

И. в особом порядке судебного разбирательства осужден по ч. 1 ст. 161, 64, 73 УК РФ к 1 году лишения свободы условно с испытательным сроком 6 месяцев.

Судом кассационной инстанции по жалобе осужденного И. приговор отменен и на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ производство по уголовному делу прекращено за отсутствием в деянии состава преступления; также за И. признано право на реабилитацию в соответствии со ст. ст. 133, 134 УПК РФ.

Согласно приговору, 25.07.2009 г. И. зашел в магазин и в присутствии продавца открыто похитил из морозильной камеры бутылку пива, причинив ущерб собственнику на сумму 42 рубля.

Как следует из материалов дела, И. похищено имущество, стоимостью 42 руб., то есть не представляющее большой ценности.

Совершенное И. деяние формально подпадает под признаки преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 161 УК РФ, однако, в силу малозначительности, не представляет общественной опасности. Способ изъятия имущества не является насильственным, факт хищения не причинил существенного вреда потерпевшему, не повлек общественно опасных и тяжких последствий.

В данном случае, по смыслу уголовного закона, открытый способ хищения не может оцениваться как более значимый фактор, нежели размер причиненного ущерба (Игарский горсуд).

Согласно п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

В соответствии с ч. 2 ст. 27 УПК РФ, прекращение уголовного преследования по вышеуказанному основанию не допускается, если подозреваемый или обвиняемый против этого возражает и, в таком случае, производство по уголовному делу продолжается в обычном порядке.

Апелляционным приговором от 29.01.2013 г. был изменен приговор мирового судьи судебного участка N 134 в г. Ачинске, постановлен новый приговор, которым П. осужден по ч. 1 ст. 112, 70 УК РФ к 1 году 5 месяцам лишения свободы.

В соответствии с ч. 2 ст. 15 УК РФ (в редакции ФЗ от 07.12.2011 N 420-ФЗ) преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 112 УК РФ, отнесено к категории преступлений небольшой тяжести.

Согласно положениям п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ, лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления небольшой тяжести истекли два года. Сроки давности исчисляются со дня совершения преступления и до момента вступления приговора в законную силу.

Как видно из дела, преступление П. было совершено 11 ноября 2010 г., а поэтому на момент постановления апелляционного приговора срок давности привлечения П. к уголовной ответственности истек. Однако суд данное обстоятельство оставил без внимания и вновь постановил обвинительный приговор, а поэтому судом кассационной инстанции апелляционный приговор отменен, а дело направлено на новое рассмотрение (Ачинский горсуд).

Количество необоснованно возвращенных дел прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ сокращается, однако их количество остается еще значительным.

За 2013 год принято решений о возвращении уголовных дел прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ в отношении 98 человек, из которых на 49 лиц постановления оставлены без изменения и отменено таких постановлений также в отношении 49 лиц (по 50%).

Больше всего принято незаконных решений о возвращении уголовных дел прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ Ачинским горсудом, Канским райсудом — по 4, Железнодорожным, Ленинским райсудами — по 3.

В соответствии с ч. 1 ст. 237 УПК РФ судья возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, если обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление составлены с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения, акта или постановления.

Вместе с тем это требование закона не всегда соблюдается.

Так, уголовное дело в отношении Р., обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, возвращено прокурору Балахтинского района Красноярского края для устранения препятствий его рассмотрения судом по тем основаниям, что в материалах дела отсутствуют документы, удостоверяющие личность обвиняемой как Р., ранее несудимой, а имеются копии документов на Д., ранее судимую и таким образом, по мнению суда, личность Р. не была установлена.

Судом апелляционной инстанции постановление отменено, дело возвращено в суд на новое судебное разбирательство, поскольку из дела следует, что в ходе предварительного расследования обвиняемая Р. пояснила, что 20.02.2007 г. она была осуждена по ч. 2 ст. 228 УК РФ под фамилией Д., т.к. паспорта на свое имя не имела. Данное обстоятельство подтверждается дактилокартами, полученными из АДИС ПАПИЛОН г. Абакана Республики Хакасия, согласно которым отпечатки пальцев Р. идентичны с отпечатками пальцев Д.

Кроме того, в деле имеется свидетельство о рождении на имя Р., а также личность Р. в ходе предварительного следствия подтвердила мать обвиняемой и свидетели Х., К., в связи с чем 05.02.2013 г. следователем вынесено постановление об уточнении анкетных данных, согласно которому Р., 1982 г. рождения, уроженку п. Шира Ширинского района Красноярского края и Д., 1986 г. рождения, уроженку г. Ачинска, следует считать одним и тем же лицом (Балахтинский райсуд).

Необоснованно было возвращено прокурору и уголовное дело в отношении А., обвиняемого по ч. 4 ст. 159 УК РФ.

Так, принимая такое решение, суд исходил из того, что Т. был лишен права на приобретение завещанного имущества в результате реализации квартиры А. приобретателю В., поскольку в обвинительном заключении не указана дата совершения этой сделки, а поэтому суд полагал, что не указана дата совершения преступления, в котором обвиняется А.

Между тем, по смыслу закона, при совершении мошенничества, то есть хищения чужого имущества путем обмана или злоупотребления доверием, преступление считается оконченным с момента, когда имущество поступило в незаконное владение виновного или других лиц и они получили реальную возможность пользоваться и распорядиться им по своему усмотрению. Если мошенничество совершено в форме приобретения права на чужое имущество, моментом окончания преступления является момент возникновения у виновного юридически закрепленной возможности вступить во владение и распорядиться чужим имуществом как своим собственным (в частности, с момента регистрации права собственности на недвижимость или права на имущество).

Согласно обвинению, предъявленному А., получив обманным путем доверенность от Б. на оформление ее наследственных прав и воспользовавшись ею, А. 18.03.2009 г. зарегистрировал право собственности Б. на квартиру, что и является моментом окончания преступления.

Не указание времени совершения А. последующих действий, направленных на реализацию квартиры, право собственности на которую 18.03.2009 г. уже было зарегистрировано на Б., не является юридически значимым обстоятельством и не является препятствием к рассмотрению уголовного дела (Свердловский райсуд).

Как необоснованные отменялись и постановления в отношении Р. (Балахтинский суд), в отношении Б. и Х. (Енисейский суд), в отношении В. (Ермаковский суд), в отношении Л. (Краснотуранский суд), в отношении Ш. (Лесосибирский суд), в отношении С. (С.-Енисейский суд), в отношении Х. (Ленинский суд), в отношении Т. (Октябрьский суд), в отношении П., Р. (Железнодорожный суд), в отношении М. (Ачинский горсуд) и др.

Согласно ч. 1 ст. 47 Конституции РФ никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которого оно отнесено законом.

Согласно ч. 1 ст. 31 УПК РФ уголовные дела о преступлениях, за совершение которых максимальное наказание не превышает трех лет лишения свободы, подсудны мировому судье, за исключением уголовных дел о преступлениях, предусмотренных статьями УК РФ, перечисленными в указанной норме закона.

Л. осуждена по ч. 1 ст. 139, 73 УК РФ к 6 месяцам ИР с удержанием 5% заработка условно, с испытательным сроком 8 месяцев.

Преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 139 УК РФ, отнесено к категории преступлений небольшой тяжести и не входит в перечень исключений, содержащийся в ч. 1 ст. 31 УПК РФ.

Таким образом, уголовное дело в отношении Л. было подсудно мировому судье, однако, вопреки требованиям закона, было рассмотрено Центральным районным судом г. Красноярска.

Судом апелляционной инстанции приговор отменен, дело направлено в тот же суд со стадии подготовки судебного заседания.

В соответствие с п. 3 ч. 4 ст. 6 ФЗ N 63-ФЗ от 31.05.2002 г. «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», а также п. 2 ч. 1 ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката, адвокат, принявший в порядке назначения или по соглашению поручение на защиту по уголовному делу, не вправе занимать по делу позицию, противоположную позиции доверителя, и действовать вопреки его воле.

Т. осужден по ч. 1 ст. 111 УК РФ к 3 годам лишения свободы.

Судом апелляционной инстанции приговор отменен, дело направлено на новое рассмотрение ввиду нарушения права на защиту.

Так, согласно протоколу судебного заседания, подсудимый не только оспаривал свою виновность по предъявленному обвинению, но в ходе судебного разбирательства заявлял ходатайства о вызове лиц в качестве свидетелей и возражал против ходатайства государственного обвинителя об оглашении показаний свидетеля.

Однако адвокат Ч., осуществляющий его защиту, ходатайства своего подзащитного не поддержал, оставив вопрос о его разрешении на усмотрение суда, и не возражал против ходатайства государственного обвинителя. Более того, в прениях адвокат заявил, что его подзащитный не оспаривает предъявленное обвинение и что преступление им совершено впервые, тогда как Т. в прениях пояснял, что у него не было умысла на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего.

Таким образом, позиция защитника противоречила позиции его подзащитного, однако суд на данное фундаментальное нарушение права Т. на защиту не обратил внимание, постановив обвинительный приговор (Курагинский райсуд).

Аналогичное нарушение было допущено по уголовному делу в отношении Х., Т. (Октябрьский суд).

Согласно ч. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, что предполагает предоставление сторонам обвинения и защиты равных процессуальных возможностей по отстаиванию своих прав и законных интересов.

В соответствии с правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации, необходимой гарантией судебной защиты и справедливого разбирательства является равно предоставляемая сторонам реальная возможность довести свою позицию относительно всех аспектов дела до сведения суда, поскольку только при этом условии в судебном заседании реализуется право на судебную защиту, которая, по смыслу ч. 1, ч. 2 ст. 46 Конституции Российской Федерации и ст. 6 «Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод», должна быть справедливой, полной и эффективной (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 10.12.1998 г. N 27-П, от 15.01.1999 г. N 1-П, от 14.02.2000 г. N 2-П, от 11.05.2005 г. N 5-П, определение от 10.12.2002 г. N 315-О, от 25.03.2004 г. N 99-П, от 11.07.2006 г. N 351-О, от 16.11.2006 г. N 538-О и др.).

В соответствии со ст. 399 УПК РФ вопросы, связанные с исполнением приговора, разрешаются судом в судебном заседании, в котором принимают участие представители учреждения, исполняющего наказание, и компетентного органа, по представлению которого разрешается вопрос, связанный с исполнением наказания, а также прокурор, осужденный, его защитники и законные представители и иные лица, чьи интересы непосредственно затрагиваются жалобой или представлением, при условии заявления ими ходатайства об этом (чч. 2, 3 ст. 399 УПК РФ).

Таким образом, суд, рассматривая в порядке п. 7 ст. 397 УПК РФ представление об отмене условного осуждения, обязан в соответствие с нормами закона обеспечить сторонам обвинения и защиты равные процессуальные права и возможности, связанные как с их участием в доказывании, так и с отстаиванием своей позиции по разрешаемым в ходе судебного разбирательства вопросам.

Однако данное требование закона судом в ряде случаев не соблюдается.

Так, постановлением суда в отношении Г., 1995 г. р., отменено условное осуждение по приговорам от 27.01.2012 г. и 23.03.2012 г. с исполнением наказания на основании ст. 70 УК РФ в виде лишения свободы на 4 года в воспитательной колонии.

Из материала следует, что вопрос об отмене условного осуждения в отношении Г. разрешен судом не только в его отсутствие, но и без участия защитника.

Вместе с тем, в судебном заседании принимала участие сторона обвинения (прокурор и представитель уголовно-исполнительной инспекции).

По смыслу п. 2 ч. 1 ст. 51 УПК РФ участие защитника в уголовном судопроизводстве обязательно, если подозреваемый, обвиняемый или осужденный являются несовершеннолетними.

Указанная норма является императивной применительно ко всем стадиям уголовного судопроизводства, в том числе и при разрешении вопросов об исполнении приговора.

По уголовным делам о преступлениях, совершенных несовершеннолетними, к обязательному участию в уголовном деле в порядке, установленном ст. 426 и ст. 428 УПК РФ, также привлекаются их законные представители, наряду с адвокатом защищающие законные интересы несовершеннолетнего.

Рассматривая представление уголовно-исполнительной инспекции об отмене условного осуждения и исполнении наказания в отношении несовершеннолетнего Г. суд, вопреки требованиям закона, не принял мер к извещению законного представителя о времени и месте судебного заседания, лишив его тем самым права участвовать в судебном заседании.

Постановление судом надзорной инстанции отменено, но производство по нему прекращено ввиду осуждения Г. за совершение нового преступления к реальному лишению свободы по приговору от 23.03.2012 г. и назначения наказания по правилам ст. 70 УК РФ (Емельяновский райсуд).

Судом отказано в удовлетворении ходатайства осужденной Д. о пересмотре приговоров в соответствии со ст. 10 УК РФ.

Судом апелляционной инстанции постановление отменено, материал направлен на новое рассмотрение.

В соответствии с требованиями ст. 47, п. 4 ч. 1 ст. 51 УПК РФ в отношении лиц, не владеющих языком, на котором ведется производство по уголовному делу, закон предоставляет право пользоваться помощью переводчика, при этом участие защитника в уголовном судопроизводстве обязательно.

Как видно из копий приговоров, в том числе и от 21.03.2013 г., в судебном заседании осужденная Д. пользовалась услугами переводчика, что свидетельствует о том, что она не владеет языком, на котором велось судопроизводство.

Однако, суд при рассмотрении ходатайства о пересмотре приговоров с участием осужденной Д., не принял мер к обеспечению участия переводчика и назначении Д. адвоката, чем было нарушено право Д. на защиту (Нижнеингашский райсуд).

Осужденному Д. судом отказано в пересмотре приговора в порядке ст. 10 УК РФ.

Согласно материалу, в постановлении о назначении судебного заседания судья указал, что ходатайство о пересмотре приговора следует рассмотреть с участием осужденного Д. посредством видеоконференцсвязи и с участием переводчика Г., которому были разъяснены права и он предупрежден об уголовной ответственности. Также было указано обязать Г. произвести письменный перевод постановления суда и других документов, с вручением их Д.

Кроме того, Д. 06.06.2013 г. обратился с письменным заявлением на имя начальника ИК-42 о возможности воспользоваться услугами переводчика, т.к. плохо владеет русским языком, однако 24.07.2013 г. перед судебным заседанием Д. отказался от переводчика и указал, что владеет русским языком.

Согласно протоколу судебного заседания, судом было оглашено заявление Д. от 24.07.2013 г. и он подтвердил, что заявление он поддерживает, русским языком владеет.

Между тем, вопрос о возможности рассмотрения материала в отсутствие переводчика судом вообще не обсуждался и при наличии 2 противоречивых заявлений Д., суд не выяснил его мнение об изменении позиции по этому вопросу.

Более того, апелляционным определением от 07 мая 2013 г. было отменено постановление этого же суда в отношении Д. в связи с нарушением его права на защиту, в том числе и ввиду того, что он не владеет русским языком. Однако на данное обстоятельство суд при повторном рассмотрении ходатайства Д. не обратил внимание, а поэтому принятое решение вновь отменено с направлением материала на новое судебное разбирательство (Богучанский райсуд).

Судом также было отказано в удовлетворении ходатайства осужденного Б. о пересмотре приговора в соответствии со ст. 10 УК РФ.

Согласно ч. 4 ст. 399 УПК РФ при разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора, осужденный может осуществлять свои права с помощью адвоката.

Согласно п. 1 ч. 1 ст. 51 УПК РФ, участие защитника в уголовном судопроизводстве обязательно, если подозреваемый, обвиняемый не отказался от защитника в порядке, установленном ст. 52 УПК РФ.

Как следует из материала, Б. заявил ходатайство о назначении защитника в порядке ст. 51 УК РФ.

В материале имеется ордер, выданный на имя адвоката К. и ее заявление об оплате вознаграждения за участие в судебном заседании в отношении Б.

Согласно протоколу судебного заседания, адвокат явилась в судебное заседание, однако суд слово адвокату в защиту осужденного Б. не предоставил, мнение защитника по заявленному ходатайству не выслушал и, соответственно, позиция стороны защиты также не указана в постановлении суда.

Таким образом, судом первой инстанции при рассмотрении ходатайства осужденного Б. допущено нарушение права на защиту, а поэтому постановление суда отменено, а материал направлен на новое рассмотрение (Богучанский райсуд).

Судом отказано в удовлетворении ходатайства адвоката К. в интересах осужденного М. об условно-досрочном освобождении.

Судом апелляционной инстанции постановление суда отменено, материал направлен на новое рассмотрение ввиду существенного нарушения уголовно-процессуального закона, которое невозможно восполнить в суде апелляционной инстанции.

Так, из содержания приговора от 07.06.2007 г. следует, что М. русским языком не владеет, в связи с чем при производстве по уголовному делу он пользовался услугами переводчика.

Кроме того, М. ходатайствовал об участии адвоката К. в суде первой инстанции.

Однако, материал был рассмотрен не только в отсутствие данного адвоката К., но и вообще в отсутствие защитника.

Также из материала следует, что М. не был надлежащим образом извещен о времени и месте судебного разбирательства, а также не были разъяснены его права, в том числе, и на личное участие в судебном заседании (Богучанский райсуд).

Постановлением суда было удовлетворено ходатайство администрации филиала N 5 КГБУЗ ККПНД N 1 о продлении применения принудительных мер медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре общего типа в отношении Т.

Судом апелляционной инстанции постановление отменено, материал направлен на новое рассмотрение.

В соответствии с положением ст. 51 УПК РФ, Т. для осуществления его защиты в судебном заседании был назначен защитник — адвокат Н.

Согласно постановлению суда, адвокат Н. полагала заявленное ходатайство в отношении Т. подлежащим удовлетворению, т.к. это направлено на стабилизацию его состояния здоровья.

Из этого же постановления суда следует, что сам Т. возражал против удовлетворения ходатайства, что соответствует и протоколу судебного заседания.

Вместе с тем, из этого же протокола судебного заседания следует, что и адвокат Н. возражала против удовлетворения ходатайства о продлении применения принудительных мер медицинского характера в отношении Т.

Замечания на протокол судебного заседания участниками процесса не подавались.

При таких данных постановление суда не может быть признано законным и обоснованным, поскольку имеет место противоречие в части соблюдения права Т. на защиту (Дивногорский горсуд).

К. в особом порядке судебного разбирательства осужден по п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ.

Из протокола судебного заседания следует, что подсудимому К. право участвовать в судебных прениях в соответствии со ст. 292 УПК РФ разъяснено не было. После выступления государственного обвинителя и защитника подсудимому К. слово в прениях предоставлено не было, тем самым было нарушено его право на защиту, что является существенным нарушением требований уголовно-процессуального закона, влекущими отмену приговора (Советский суд).

Согласно ч. 4 ст. 231 УПК РФ суд должен известить стороны о месте, дате и времени судебного заседания не менее чем за 5 суток до его начала.

Доказательством надлежащего извещения является соответствующая расписка или другой документ, достоверно подтверждающий указанный факт.

К. осужден по ч. 1 ст. 111, ч. 1 ст. 163, 69 УК РФ к 4 годам лишения свободы.

Судом кассационной инстанции приговор отменен, дело направлено на новое судебное разбирательство.

Как видно из дела, 20.11.2012 г. суд принял решение о назначении открытого судебного заседания на 04.12.2012 г. и направил копию постановления сторонам.

Согласно имеющейся в деле расписке, К. данное уведомление получил 03.12.2012 г. — за сутки до начала судебного заседания, которое состоялось 04.12.2012 г. Указанное нарушение уголовно-процессуального закона повлекло нарушение прав К., который был ограничен во времени для подготовки к судебному заседанию (Курагинский райсуд).

В соответствии с ч.ч. 1, 3 ст. 240 УПК РФ в судебном разбирательстве все доказательства подлежат непосредственному исследованию; приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании.

Т. осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Приговор судом апелляционной инстанции изменен, из числа доказательств исключена ссылка суда на показания свидетеля Т., данные на предварительном следствии.

Как видно из протокола судебного заседания, показания свидетеля Т., данные на предварительном следствии, в судебном заседании не оглашались, однако суд сослался на них в приговоре в подтверждение виновности Т. и, таким образом, обосновал свои выводы доказательствами, которые не были исследованы в судебном заседании (Богучанский райсуд).

Ч. осужден по ч. 1 ст. 228.1, ч. 1 ст. 30, п. «б» ч. 2 ст. 228.1, 69 УК РФ.

Судом апелляционной инстанции приговор отменен, дело направлено в суд на новое судебное разбирательство ввиду существенного нарушения норм уголовно-процессуального закона.

Так, постановляя обвинительный приговор в отношении Ч., суд как на доказательства его виновности в инкриминируемых деяниях сослался на протокол личного досмотра В., у которого было обнаружено и изъято наркотическое средство, сбытое Ч., протокол обследования транспортного средства, где также было обнаружено и изъято наркотическое средство.

Между тем, согласно протоколу судебного заседания, данные доказательства судом не оглашались и не исследовались, хотя были положены в основу приговора. Кроме того, судом также были положены в основу приговора показания свидетеля В., данные им в ходе предварительного расследования и оглашенные в судебном заседании. Между тем, сторона защиты возражала против оглашения его показаний. При этом, признав причину неявки данного свидетеля чрезвычайным обстоятельством, суд первой инстанции сослался только на рапорт судебного — пристава исполнителя, составленный им в ходе исполнения постановления о принудительном приводе В. Иных мер к установлению данного свидетеля не принял. Таким образом, показания данного свидетеля были оглашены в нарушение требований ст. 281 УПК РФ.

Более того, суд фактически не назначил наказание Ч. за преступления, указал только цифры без указания вида наказания (Минусинский горсуд).

В соответствии со ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу в суде подлежат доказыванию, в частности, событие преступления, виновность подсудимого в совершении преступления, форма его вины и мотивы преступления.

Л. осужден по ч. 1 ст. 105, 70 УК РФ к 12 годам 6 месяцам лишения свободы.

Судом надзорной инстанции приговор изменен.

В соответствии с ч. 1 ст. 37 УК РФ не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.

Согласно ч. 2 указанной статьи, защита от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, является правомерной, если при этом не было допущено превышение пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства.

Как следует из описательно-мотивировочной части приговора, на момент нанесения потерпевшему Л. удара ножом, тот свои противоправные действия, направленные на избиение Л., не прекратил.

В ходе предварительного и судебного следствия подсудимый Л. пояснял, что находился в помещении котельной, где потерпевший Л. и другие лица употребляли спиртные напитки, он лежал на диване, к нему подошел потерпевший Л. и ударил кулаком в лицо и по ребрам, затем нанес удар головой в лицо, отчего у него потекла кровь. У выхода из кочегарки потерпевший Л. еще раз ударил кулаком в челюсть, он подумал, что потеряет сознание, тогда он достал нож и нанес им один удар в область шеи потерпевшего Л.

Доказательств, опровергающих данное утверждение Л. об обстоятельствах причинения смерти Л., в уголовном деле не имеется.

Показания Л. подтверждаются и заключением судебно-медицинской экспертизы, выявившей у осужденного телесные повреждения в области лица и тела, а также и показаниями свидетелей Е. и К.

По смыслу действующего уголовного закона, решая вопрос о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны, суды должны учитывать, в том числе, возможность оборонявшегося лица отразить посягательство (его возраст, пол, физическое и психическое состояние).

По данному делу эти обстоятельства судом учтены были не в полной мере.

Между тем, возраст Л. — 57 лет, у него ампутирована кисть левой руки, на лобной поверхности имеет дефект кости 2 x 2 см. Согласно заключению судебно-психиатрической экспертизы, Л. выявляет признаки органического поражения головного мозга травматического генеза с нерезко выраженными изменениями психики.

Посягательство со стороны потерпевшего Л., который был значительно моложе его (24 года), вел себя агрессивно, находился в состоянии алкогольного опьянения, первым нанес удары по лицу и телу Л., являлось общественно опасным, и было прекращено лишь в результате действий осужденного, направленных на защиту от него.

Осужденный причинил вред именно нападавшему, то есть лицу, от которого непосредственно исходило посягательство, при этом выбранные Л. способ, средство защиты и размер причиненного при защите вреда не соответствовали характеру и степени общественной опасности посягательства.

При таких обстоятельствах суд надзорной инстанции признал, что Л. в отношении потерпевшего совершено убийство при превышении пределов необходимой обороны, в связи с чем его действия с ч. 1 ст. 105 УК РФ переквалифицированы на ч. 1 ст. 108 УК РФ и назначено более мягкое наказание — 1 год 10 месяцев лишения свободы, на основании ст. 70 УК РФ — окончательно 2 года 4 месяца лишения свободы (Большемуртинский райсуд).

Г. осужден по п. «г» ч. 2 ст. 112, ч. 1 ст. 105, п. «а» ч. 2 ст. 126, ч. 3 ст. 69, 70 УК РФ.

Судом надзорной инстанции выводы суда о правильности квалификации действий Г. по ч. 1 ст. 105 и п. «а» ч. 2 ст. 126 УК РФ признаны правильными.

Вместе с тем, квалификация действий Г. по совокупности преступлений, предусмотренных п. «г» ч. 2 ст. 112 и ч. 1 ст. 105 УК РФ, признана ошибочной.

Обстоятельства дела, как они установлены судом, свидетельствуют о том, что Г. 31.05.2011 г. в период времени с 20 часов 30 минут до 22 часов в группе с С., В., Д., М. избивали потерпевшего А., а затем в тот же день около 23 часов, то есть через непродолжительный отрезок времени, реализуя внезапно возникший умысел на убийство последнего, Г. утопил его.

По смыслу закона, действия осужденного, начатые как менее тяжкое преступление (причинение средней тяжести вреда здоровью), затем переросшие в более тяжкое (убийство), квалифицируются по норме закона, предусматривающей более строгое наказание, в связи с чем дополнительной квалификации в этом случае не требуется.

При указанных обстоятельствах квалификация действий Г. по п. «г» ч. 2 ст. 112 УК РФ является излишне вмененной и поэтому исключена из приговора, а наказание Г. смягчено (Богучанский райсуд).

М. осужден за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ к 5 годам лишения свободы за каждое преступление; на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений окончательно назначено 5 лет 6 месяцев лишения свободы.

Судом надзорной инстанции приговор изменен.

Как следует из приговора, в обоснование выводов о виновности М. в совершении преступлений, суд сослался на показания подсудимого, свидетелей Д., Ш., Б., К., Ш., материалы оперативно-розыскного мероприятия, заключение судебно-химической экспертизы.

Между тем, суд не учел положения уголовно-процессуального закона, регламентирующие необходимость обоснования приговора допустимыми доказательствами, что повлияло на правильность принятого решения.

По смыслу ст. ст. 75, 89 УПК РФ, ст. 7 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» результаты оперативно-розыскной деятельности могут быть положены в основу приговора, если они получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и свидетельствуют о наличии у виновного умысла, направленного на совершение преступления, сформировавшегося независимо от деятельности сотрудников правоохранительных органов, а также о проведении лицом всех подготовительных действий, необходимых для совершения противоправного деяния. При этом, согласно ст. 2 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» задачами оперативно-розыскной деятельности являются выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений.

Однако вопреки целям и задачам оперативно-розыскной деятельности, после того, как 23.04.2012 г. сотрудники правоохранительных органов уже выявили факт сбыта М. наркотического средства, но не пресекли его преступные действия, а вновь 02.05.2012 г. провели оперативно-розыскное мероприятие в отношении уже известного лица.

При этом, действия сотрудников правоохранительных органов, связанные с неоднократным проведением оперативно-розыскного мероприятия в отношении М., не вызывались необходимостью, поскольку, как видно из материалов уголовного дела, проверочная закупка 02.05.2012 г. проводилась уже у известного лица, с целью документирования и получения доказательств устойчивого занятия М. сбытом наркотических средств.

Новых результатов дальнейшее продолжение оперативно-розыскных мероприятий в отношении М. не дало.

Согласно ст. 75 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением закона являются недопустимыми, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, перечисленных в ст. 73 УПК РФ, в том числе по настоящему уголовному делу по факту, по которому необходимости проведения проверочной закупки не имелось.

При постановлении обвинительного приговора по факту покушения 02.05.2012 г. на незаконный сбыт наркотического средства в крупном размере судом не учтены условия, при которых была проведена проверочная закупка и не проверено соблюдение требований Закона об оперативно-розыскной деятельности.

При таких обстоятельствах приговор в части осуждения М. по ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ за совершенное 02.05.2012 г. преступление судом надзорной инстанции отменен и уголовное дело в этой части прекращено за отсутствием в деянии М. состава преступления.

Кроме того, список N 1 наркотических средств и психотропных веществ, оборот которых запрещен в РФ, утвержденный Постановлением Правительства РФ от 01.10.2012 г. N 1002 и вступивший в действие 01.01.2013 г., дополнен примечанием, в соответствии с которым для всех жидкостей и растворов, содержащих хотя бы одно наркотическое средство или психотропное вещество из перечисленных в этом списке, их количество определяется массой сухого остатка после высушивания до постоянной массы.

Как следует из содержания экспертного заключения N 263 от 09.06.2012 г., при судебно-химическом исследовании масса сухого остатка дезоморфина, изъятого 23.04.2012 г., не определялась.

В настоящее время определить размер данного наркотического средства невозможно ввиду его уничтожения.

При таких данных оснований полагать, что 23.04.2012 г. М. сбыл наркотическое средство в крупном размере, не имеется.

Вместе с тем, уголовная ответственность за это деяние не устранена, поскольку ч. 1 ст. 228-1 УК РФ предусматривает ответственность за сбыт наркотических средств независимо от размера.

Часть 1 ст. 228.1 УК РФ в редакции ФЗ от 01.03.2012 г. N 18-ФЗ не улучшает положение осужденного, следовательно, не может быть применена в качестве закона, имеющего обратную силу.

При таких данных, действия М. в силу ст. 9 УК РФ переквалифицированы на ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228.1 УК РФ в редакции ФЗ от 19.05.2010 г. N 87-ФЗ, действовавшей во время совершения данного преступления (Зеленогорский горсуд).

Не всегда соблюдаются требования закона при рассмотрении уголовных дел в отношении несовершеннолетних.

Г., 1995 г. р., осужден по п. «а» ч. 3 ст. 158, 73 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год 6 месяцев.

В соответствии с ч. 3 ст. 425 УПК РФ в допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, не достигшего возраста шестнадцати лет либо достигшего этого возраста, но страдающего психическим расстройством или отстающего в психическом развитии, участие педагога или психолога обязательно.

Данный порядок распространяется и на проведение допроса несовершеннолетнего подсудимого.

Согласно заключению судебно-психиатрической экспертизы, Г. выявляет легкую умственную отсталость с нарушением поведения, указанная умственная отсталость не столь выражена и поэтому не лишает Г. возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

Между тем, согласно протоколу судебного заседания, в нарушение вышеуказанной нормы закона, подсудимый Г. допрошен в судебном заседании без участия педагога либо психолога.

В соответствии с ч. 3 ст. 7 УПК РФ нарушение норм настоящего Кодекса судом в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств. Положенные в основу обвинительного приговора показания подсудимого являются недопустимыми, что повлекло отмену приговора (Емельяновский райсуд).

З. осужден по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ к 3 годам 3 месяцам лишения свободы.

Судом апелляционной инстанции приговор изменен.

Согласно ч. 1 ст. 280 УПК РФ при участии в допросе потерпевших и свидетелей в возрасте до 14 лет участвует педагог.

Из материалов дела видно, что свидетель М., 2000 г. р., не достиг возраста 14 лет, однако, согласно протоколу судебного заседания, суд произвел его допрос в отсутствие педагога и его показания положил в основу обвинительного приговора.

Таким образом, показания свидетеля М. являются недопустимым доказательством, поэтому они исключены из приговора (Мотыгинский райсуд).

В соответствии с п. «в» ч. 1 ст. 73 УК РФ в редакции ФЗ РФ от 16.10.2012 г. N 172-ФЗ, условное осуждение не назначается при опасном или особо опасном рецидиве преступлений.

Г. осужден по п. «б, в» ч. 2 ст. 158, п. «а» ч. 3 ст. 158, п. «б» ч. 2 ст. 158, ч. 3 ст. 69, 73 УК РФ к 2 годам 8 месяцам лишения свободы условно, с испытательным сроком 2 года 6 месяцев с возложением определенных обязанностей.

Как следует из приговора, суд первой инстанции в действиях Г. признал опасный рецидив преступлений, в связи с чем у суда не имелось оснований назначать Г. наказание с применением ст. 73 УК РФ.

С учетом апелляционного представления, судом апелляционной инстанции приговор изменен: из описательно-мотивировочной и резолютивной частей исключено указание суда о назначении Г. наказания с применением ст. 73 УК РФ и возложении определенных обязанностей и Г. назначено наказание в виде реального лишения свободы на срок 2 года 8 месяцев; также постановлено избрать ему меру пресечения в виде заключения под стражу, возложив эту обязанность на Отдел МВД России по ЗАТО г. Зеленогорска (Зеленогорский горсуд).

Аналогичные нарушения были допущены по делам: в отношении Б. (Зеленогорский горсуд), в отношении С. (Норильский горсуд (Талнах), в отношении С. (Уярский суд), отношении Ш. (Шарыповский райсуд), в отношении С. (Иланский райсуд), в отношении А. (Каратузский райсуд).

В соответствии с положениями статей 6 и 60 УК РФ при назначении наказания необходимо учитывать сведения о личности виновного, к которым относятся как данные, имеющие юридическое значение в зависимости от состава совершенного преступления или установленных законом особенностей уголовной ответственности и наказания отдельных категорий лиц, так и иные характеризующие личность подсудимого сведения, которыми располагает суд при вынесении приговора. В случае, если в санкции уголовного закона наряду с лишением свободы предусмотрены другие виды наказания, решение суда о назначении лишения свободы должно быть мотивировано в приговоре.

Д., 1995 г. р., осужден по п. «б» ч. 2 ст. 158 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы в воспитательной колонии.

Как видно из приговора, при назначении наказания Д. суд учел в качестве смягчающих наказание обстоятельств: активное способствование раскрытию и расследованию преступлений, его несовершеннолетний возраст, что проживает и воспитывается в многодетной семье, его состояние здоровья — имеет легкую умственную отсталость, ранее не судим, а также и то, что он совершил преступление, относящееся к категории средней тяжести.

Однако указав эти обстоятельства в приговоре, суд не в полной мере учел их и назначил несправедливо суровое наказание в виде реального лишения свободы, в достаточной степени не мотивировав свое решение.

В связи с этим судом апелляционной инстанции приговор изменен, Д. назначено наказание с применением ст. 73 УК РФ, с возложением определенных обязанностей (Емельяновский райсуд).

А. осужден по ч. 2 ст. 228 УК РФ к 3 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Судом апелляционной инстанции приговор изменен.

При назначении наказания А., суд первой инстанции учел в качестве смягчающих наказание обстоятельств в соответствии с ч. 1 ст. 61 УК РФ — активное способствование раскрытию и расследованию преступления, отсутствие отягчающих обстоятельств, а также характер и степень общественной опасности преступления.

Вместе с тем, мотивируя свое решение о назначении А. наказания в виде реального лишения свободы и невозможность применения условного осуждения, суд указал, что не установлены исключительные обстоятельства, свидетельствующие о нецелесообразности реального отбывания им лишения свободы, хотя согласно ст. 73 УК РФ для вывода о возможности применения условного осуждения не требуется устанавливать исключительные обстоятельства, а необходимо учитывать характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность виновного, а также смягчающие и отягчающие обстоятельства.

Таким образом, с учетом личности А. и того, что суд фактически не мотивировал назначение наказания в виде лишения свободы и не привел данных о невозможности его исправления без лишения свободы, суд апелляционной инстанции постановил считать назначенное А. наказание условным с применением ст. 73 УК РФ (Норильский горсуд, (п/с Талнах).

Н. осужден с применением ч. 3 ст. 68 УК РФ по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228-1 УК РФ к 9 годам лишения свободы со штрафом в размере 30000 руб., по ч. 1 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 8 годам лишения свободы со штрафом в размере 30000 руб.

На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний назначено 11 лет лишения свободы со штрафом 40000 руб., на основании ст. 70 УК РФ окончательно назначено 12 лет лишения свободы со штрафом в размере 40000 руб.

Как видно из приговора, судом сделана ссылка на применение правил ч. 3 ст. 68 УК РФ, предусматривающих возможность назначения наказания при рецидиве преступлений менее одной третьей части наиболее строгого вида наказания.

Судом Н. был признан виновным в приготовлении к совершению и покушении на совершение предусмотренного ч. 4 ст. 228.1 УК РФ преступления, наказание за которое предусмотрено в виде лишения свободы на срок от десяти до двадцати лет лишения свободы.

Исходя из требований ст. 66 УК РФ, наказание Н. не могло быть назначено свыше 10 лет лишения свободы за приготовление к преступлению и 15 лет лишения свободы за покушение на преступление.

В случае применения правил ч. 3 ст. 68 УК РФ наказание Н. за приготовление к преступлению следовало назначить менее 3 лет 4 месяцев лишения свободы и за покушение на преступление менее 5 лет лишения свободы.

Между тем, назначение наказания Н. в таком размере является несправедливым и не соответствует повышенной общественной опасности совершенных им деяний с учетом требований ст. ст. 6, 60 УК РФ, в связи с чем суд апелляционной инстанции, соглашаясь с доводами апелляционного представления, исключил указание о применении правил ч. 3 ст. 68 УК РФ (Ачинский горсуд).

В соответствии со ст. 56 УК РФ наказание в виде лишения свободы может быть назначено осужденному, совершившему впервые преступление небольшой тяжести, только при наличии отягчающих обстоятельств, предусмотренных статьей 63 УК РФ, за исключением преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 228, ч. 1 ст. 231 и ст. 233 УК РФ или только если соответствующей статьей Особенной части УК РФ лишение свободы предусмотрено как единственный вид наказания.

С. осужден по ч. 1 ст. 264 УК РФ к 6 месяцам лишения свободы, с лишением права управления транспортными средствами на срок 6 месяцев и постановлено основное наказание считать условным в силу ст. 73 УК РФ, с испытательным сроком 6 месяцев.

Судом апелляционной инстанции приговор изменен, С. назначено наказание в виде исправительных работ на срок 6 месяцев с удержанием из заработка 5% в доход государства ежемесячно, условно в силу ст. 73 УК РФ, поскольку в соответствии с ч. 1 ст. 56 УК РФ суд не мог назначить ему наказание в виде лишения свободы, т.к. он впервые совершил преступление небольшой тяжести и отягчающие обстоятельства по делу отсутствуют (Березовский суд).

В соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, при назначении наказания по статьям уголовного закона, предусматривающим возможность применения дополнительного наказания по усмотрению суда, в приговоре следует указать основания его применения с приведением соответствующих мотивов.

Б. осужден по ч. 3 ст. 33, п. «г» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ к 15 годам лишения свободы со штрафом в сумме 400000 руб.

В соответствии со ст. 6 УК РФ наказание, применяемое к лицу, совершившему преступление, должно быть справедливым, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

Санкция ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, по которой Б. осужден, предусматривает дополнительное наказание в виде штрафа, что дает право суду по своему усмотрению, в зависимости от конкретных обстоятельств дела, имущественного положения подсудимого и его семьи, назначать или не назначать это дополнительное наказание.

Вместе с тем, как видно из описательно-мотивировочной части приговора, суд никак не мотивировал свое решение о назначении Б. дополнительного наказания в виде штрафа, вопреки требованиям ст. 307 УПК РФ, в соответствии с которой описательно-мотивировочная часть приговора должна содержать мотивы решения всех вопросов, относящихся к назначению наказания.

С учетом этого, судом апелляционной инстанции из приговора в отношении Б. исключено назначение дополнительного наказания в виде штрафа (Норильский горсуд).

С. осужден по ч. 1 ст. 264 УК РФ к наказанию в виде ограничения свободы на срок 1 год, с установлением определенных ограничений и с лишением права управления транспортным средством на 10 месяцев.

Судом апелляционной инстанции исключено назначение дополнительного наказания в виде лишения права управления транспортным средством, поскольку назначение такого наказания судом в описательно-мотивировочной части никак не мотивировано, при том, что такое наказание является альтернативным (Ленинский суд).

К. осужден по ч. 2 ст. 264 УК РФ к лишению свободы сроком на 1 год с отбыванием в колонии-поселении, с лишением права управления транспортными средствами сроком на 2 года.

При назначении К. дополнительного наказания, судом в нарушение требований уголовного закона, не устанавливался факт того, не было ли лицо в связи с дорожно-транспортным происшествием лишено права управления транспортным средством в порядке ст. 12.8 КоАП РФ за сам факт управления транспортным средством в состоянии опьянения, при том, что в материалах уголовного дела имеется ксерокопия протокола 24 ТТ N 991428 от 05.06.2012 г. об административном правонарушении в отношении К.

Как установлено судом апелляционной инстанции, постановлением мирового судьи судебного участка N 93 в Курагинском районе Красноярского края от 20 июня 2012 г. и вступившим в законную силу, К. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ, и ему было назначено административное наказание в виде лишения права управлять транспортным средством сроком 1 год 6 месяцев, поэтому суду первой инстанции надлежало зачесть отбытый К. срок лишения данного права в срок назначенного по уголовному делу дополнительного наказания в виде лишения права управлять транспортным средством. Судом апелляционной инстанции данное нарушение закона устранено (Курагинский райсуд).

Допускаются судами и нарушения требований ст. 53 УК РФ при назначении наказания в виде ограничения свободы.

А. осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 6 годам 5 месяцам лишения свободы с ограничением свободы на срок 1 год.

Судом апелляционной инстанции приговор изменен, исключено указание суда о назначении дополнительного наказания в виде ограничения свободы, поскольку суд не указал конкретные ограничения, которые следовало возложить на осужденного (Богучанский райсуд).

В соответствии с ч. 5 ст. 62 УК РФ срок или размер наказания, назначаемый лицу, уголовное дело в отношении которого рассмотрено в порядке, предусмотренном главой 40 УПК РФ, не может превышать две трети максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление.

А. осужден по ч. 1 ст. 161 УК РФ к наказанию в виде обязательных работ сроком 400 часов.

Как видно, уголовное дело рассмотрено в порядке главы 40 УПК РФ и, назначая А. наказание, суд сослался на применение правил ч. ч. 1, 5 ст. 62 УК РФ.

В соответствии с ч. 1 ст. 62 УК РФ, при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. «и» и (или) «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ и отсутствии отягчающих обстоятельств, срок или размер наказания не могут превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ.

Санкцией ч. 1 ст. 161 УК РФ наиболее строгим видом наказания определено лишение свободы, в связи с чем суд не мог, определяя наказание в виде обязательных работ, ссылаться на применение ч. 1 ст. 62 УК РФ, а поэтому суд апелляционной инстанции исключил из описательно-мотивировочной части приговора данное указание (Ачинский горсуд).

В соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 58 УК РФ отбывание наказания назначается лицам, осужденным за преступления, совершенные по неосторожности — в колониях-поселениях. С учетом обстоятельств совершения преступления и личности виновного, суд может назначить указанным лицам отбывание наказания в исправительной колонии общего режима с указанием мотивов принятого решения.

Б. осужден по ч. 4 ст. 264 УК РФ к 3 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима, с лишением права управления транспортным средством сроком на 2 года.

В соответствии с ч. 3 ст. 15 УК РФ преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 264 УК РФ, является преступлением средней тяжести.

Поскольку описательно-мотивировочная часть приговора не содержит никаких мотивов, по которым суд пришел к выводу о необходимости, в целях исправления и перевоспитания осужденного Б., назначить к отбытию исправительную колонию, приговор судом апелляционной инстанции изменен в части назначения вида исправительного учреждения на колонию — поселение, а также в соответствии с чч. 1, 2 ст. 75 УИК РФ, п. 11 ч. 1 ст. 308 УПК РФ на Б. возложена обязанность явиться в уголовно-исполнительную инспекцию по месту жительства для получения направления самостоятельного следования за счет средств государства к месту отбывания наказания и из — под стражи освобожден (Шушенский райсуд).

Из положений ст. ст. 297, 299 УПК РФ следует, что приговор является законным, обоснованным и справедливым, если постановлен с соблюдением процедуры судопроизводства и прав сторон процесса, выводы суда основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах и на правильном применении уголовного закона.

Л. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ и с него в пользу Р. взыскана компенсация морального вреда в размере 2000000 руб.

Согласно материалам уголовного дела, потерпевшая Р. в ходе судебного разбирательства подала ходатайство о приобщении к делу ее искового заявления о взыскании с Л. компенсации морального вреда за убийство ее брата в сумме 20000000 руб. При этом в протоколе судебного заседания отражено только мнение участников процесса о возможности приобщения к делу искового заявления потерпевшей Р. по ее ходатайству об этом.

Данное ходатайство было удовлетворено и в дальнейшем гражданский иск удовлетворен частично, что нашло отражение в приговоре.

Однако при принятии такого решения, судом были нарушены положения уголовно-процессуального закона, связанные с нарушением процедуры разрешения гражданского иска в уголовном судопроизводстве и нарушением прав сторон процесса, что повлияло на вынесение законного и обоснованного судебного решения в этой части.

Приняв к производству исковое заявление, суд в нарушение положений ст. ст. 249, 250 УПК РФ не разъяснил Р. ее права гражданского истца, предусмотренные ст. 44 УПК РФ.

В нарушение положений ст. 54 УПК РФ, суд не выяснил отношение подсудимого Л. к заявленному гражданскому иску ни в части его оснований, ни в части его предмета.

Согласно требованиям ст. 73 и ст. 299 УПК РФ обстоятельства причинения вреда (ущерба) совершенным преступлением подлежат установлению и доказыванию по уголовному делу. При этом выводы суда должны быть основаны на доказательствах, исследованных судом в соответствии с положениями ст. 240 УПК РФ.

Однако требования Р., содержащиеся в ее исковом заявлении о причинении фактически ей вреда в результате преступления, предметом судебного рассмотрения не являлись.

Согласно протоколу судебного заседания, исковое заявление потерпевшей Р. и приложенные к нему документы в обоснование исковых требований в судебном заседании не оглашались и не исследовались.

Также не были предметом судебного рассмотрения и вопросы, связанные с разумностью и соразмерностью суммы взыскания, основанные на исследовании и анализе материального положения и имущественной состоятельности Л.

Вместе с тем, несмотря на это, суд принял решение о частичном удовлетворении исковых требований, указав в приговоре, что защита и подсудимый против исковых требований возражений не высказали.

При таких обстоятельствах судом кассационной инстанции приговор в части разрешения гражданского иска отменен и дело в этой части направлено на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

С. осуждена по п. «в» ч. 2 ст. 158, 73 УК РФ к условному лишению свободы. Также судом постановлено взыскать с осужденной С. в пользу потерпевшего С. в счет возмещения ущерба 57000 руб. и в счет компенсации морального вреда 2000 руб.

Судом апелляционной инстанции (по жалобе потерпевшего С., который просил увеличить сумму компенсации морального вреда до 30000 руб.) приговор в части компенсации морального вреда отменен и в иске отказано, поскольку судом первой инстанции не было учтено то, что по правовому смыслу ст. 151, п. 2 ст. 1099 ГК РФ перечень оснований для компенсации морального вреда является исчерпывающим. Он определен в действующих нормативно-правовых актах и подлежит взысканию только тогда, когда такая возможность прямо предусмотрена законом. В частности, компенсация морального вреда допускается, когда совершаются действия, посягающие на личные неимущественные права гражданина либо на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага. В случаях, когда моральный вред (физические или нравственные страдания) причинен действиями, нарушающими имущественные права гражданина, моральный вред компенсируется только в случаях, предусмотренных законом.

В связи с тем, что действующим законодательством не предусмотрено взыскание компенсации морального вреда, причиненного хищением чужого имущества, а факт нарушения ответчиком личных неимущественных прав или нематериальных благ истца не доказан и судом установлен не был, оснований для удовлетворения исковых требований потерпевшего у суда не имелось (Богучанский райсуд).

Аналогичное нарушение было допущено по уголовному делу в отношении К., осужденного по ч. 3 ст. 159 УК РФ (Мотыгинский райсуд).

Согласно ст. 259 УПК РФ в протоколе судебного заседания обязательно указывается, в том числе, наименование и состав суда, действия суда в том порядке, в каком они имели место в ходе судебного заседания, заявления, возражения и ходатайства участвующих в уголовном деле лиц, определения или постановления, вынесенные судом без удаления в совещательную комнату, сведения о разъяснении участникам уголовного судопроизводства их прав, обязанностей и ответственности, основное содержание выступлений сторон в судебных прениях.

Т. освобожден от уголовной ответственности за совершенные в состоянии невменяемости запрещенные уголовным законом 2 деяния, предусмотренные ч. 2 ст. 162 УК РФ и к нему применены принудительные меры медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре общего типа.

В протоколе судебного заседания не указано наименование и состав суда, участвующему в деле педагогу П. не разъяснены права и ответственность специалиста, предусмотренные ст. 58 УПК РФ, неполно указаны данные свидетеля М., не указаны листы дела и данные лиц, показания которых оглашались, не указано мнение участвующих в деле лиц по ходатайству прокурора об оглашении показаний подсудимого Т., потерпевших и свидетелей на предварительном следствии и принятое судом по этому вопросу решение, в выступлении прокурора в прениях не указано какие запрещенные уголовным законом общественно опасные деяния и кем совершены.

Кроме того, судья в постановлении как на доказательства совершения Т. общественно опасных деяний, сослался на показания свидетеля С. и потерпевшего Т. на предварительном следствии, однако, согласно протоколу судебного заседания, эти показания не оглашались.

Несоответствие протокола судебного заседания требованиям ст. 259 УПК РФ является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, поскольку лишает возможность вышестоящему суду проверить законность и обоснованность обжалуемого постановления суда, а поэтому постановление отменено, дело направлено на новое рассмотрение (Ленинский райсуд).

Не всегда учитываются требования уголовно-процессуального закона при избрании, продлении меры пресечения в виде заключения под стражу подозреваемым либо обвиняемым.

При решении этих вопросов судам следует руководствоваться разъяснениями, изложенными в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ N 41 от 19.12.2013 г. «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога».

В соответствии с ч. 1 ст. 108 УПК РФ заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше трех лет при невозможности применения иной, более мягкой меры пресечения. В соответствии со ст. 100 УПК РФ в исключительных случаях при наличии оснований, предусмотренных статьей 97 УПК РФ и с учетом обстоятельств, указанных в статье 99 УПК РФ, мера пресечения может быть избрана в отношении подозреваемого. В отношении подозреваемого в преступлении небольшой тяжести избрание меры пресечения возможно как исключительный случай при наличии к перечисленным основаниям и обстоятельствам одного из следующих обстоятельств: 1) подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории Российской Федерации; 2) его личность не установлена; 3) им нарушена ранее избранная мера пресечения; 4) он скрылся от органов предварительного расследования или суда.

К., подозреваемому в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 УК РФ, избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на срок 2 месяца.

По апелляционной жалобе адвоката постановление суда отменено, в ходатайстве дознавателю отказано и К. из-под стражи освобожден.

Судья, удовлетворяя ходатайство дознавателя и, принимая решение об избрании К., подозреваемому в совершении преступления небольшой тяжести, меры пресечения в виде заключения под стражу, в нарушение требований уголовно-процессуального закона в постановлении исключительных обстоятельств не привел.

Кроме того, в противоречие протоколу судебного заседания, судья указал в постановлении, что помощник прокурора, участвующий в судебном заседании, считает ходатайство необоснованным, в то время как согласно протоколу, он ходатайство поддержал.

Также при принятии решения по ходатайству, судья руководствовался ч. 1 ст. 108 УПК РФ в недействующей редакции, что следует из текста постановления.

Кроме того, судья указал в постановлении о том, что уголовное дело в отношении К. возбуждено по факту обнаружения и изъятия у К. наркотического средства в крупном размере, в то время как в постановлении о возбуждении уголовного дела речь идет о значительном размере наркотического средства. Допущенные нарушения являются существенными и повлияли на законность и обоснованность принятого решения (Советский райсуд).

Также необоснованно удовлетворялись ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении Г., 1996 г. р., в отношении З., 1996 г. р., постановления отменены, Г. и З. освобождены из-под стражи (оба решения приняты Октябрьским райсудом).

В соответствии с ч. 2 ст. 109 УПК РФ в случае невозможности закончить предварительное следствие в срок до 2 месяцев и при отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения, этот срок может быть продлен судьей районного суда или военного суда соответствующего уровня в порядке, установленном частью третьей ст. 108 УПК РФ на срок до 6 месяцев. Дальнейшее продление срока может быть осуществлено в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений только в случае особой сложности уголовного дела и при наличии оснований для избрания этой меры пресечения судьей того же суда по ходатайству следователя, внесенному с согласия руководителя соответствующего следственного органа по субъекту Российской Федерации, иного приравненного к нему руководителя следственного органа либо по ходатайству дознавателя в случаях, предусмотренных ч. 5 ст. 223 УПК РФ, с согласия прокурора субъекта Российской Федерации или приравненного к нему военного прокурора, до 12 месяцев.

Г., обвиняемому в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 228.1, ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 2 ст. 228.1, ч. 1 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ продлена мера пресечения в виде заключения под стражу до 9 месяцев — по 24 июля 2013 г.

Судом апелляционной инстанции постановление отменено, в ходатайстве следователю отказано.

Г. обвиняется в совершении тяжкого преступления, в покушении и приготовлении к совершению двух особо тяжких преступлений.

Согласно постановлению о привлечении в качестве обвиняемого, преступления Г. совершил один 23 и 24 октября 2012 г.

Вместе с тем, в ходатайстве следователя не приведены данные о том, что расследуемое дело представляет особую сложность; при рассмотрении ходатайства, судьей данный вопрос также не выяснялся, поэтому выводы по этому вопросу в постановлении отсутствуют.

Между тем, из представленного следователем материала следует, что расследуемое дело особой сложности не представляет.

Кроме того, из постановления суда следует, что Г. ранее не судим, имеет место работы, постоянное место жительства и ряд заболеваний (Центральный райсуд).

Согласно ст. 255 УПК РФ суд, в производстве которого находится уголовное дело, по истечении 6 месяцев со дня поступления уголовного дела в суд, вправе продлить срок содержания подсудимого под стражей. При этом продление срока допускается только по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях и каждый раз не более чем на 3 месяца. В постановлении суда должно быть приведено обоснование дальнейшего содержания подсудимого под стражей.

В., обвиняемому по ч. 4 ст. 111 УК РФ, в порядке ст. 255 УПК РФ продлен срок содержания под стражей на 1 месяц, то есть по 28.08.2013 г.

Как видно из дела, в порядке ст. 91 УПК РФ В. был задержан 15.10.2011 г. и избранная мера пресечения в виде заключения под стражу ему неоднократно продлялась.

Судом апелляционной инстанции 13.06.2013 г. постановленный в отношении В. приговор отменен, дело направлено на новое рассмотрение и ему была избрана мера пресечения на срок 2 месяца, то есть до 13.08.2013 г., а судом срок содержания В. был продлен до 28 августа 2013 г.

В судебном заседании 27.08.2013 г. срок содержания В. был продлен до 26.11.2013 г., а судебное заседание отложено на 3 месяца — на 25.11.2013 г.

Согласно протоколу судебного заседания, суд первой инстанции рассматривал вопрос о продлении меры пресечения В. по устному ходатайству государственного обвинителя, которое не мотивировано, в нем аргументов, обосновывающих длительность содержания В. под стражей не приведено: не указано в связи с какими объективными причинами возникла необходимость продления меры пресечения, а имеется лишь ссылка на то, что основания для изменения меры пресечения не изменились и не отпали.

Соответственно, и в решении суда первой инстанции обстоятельства, послужившие основанием к продлению меры пресечения, не приведены. Постановление суда также не содержит данных о том, когда возбуждено уголовное дело, когда В. избрана мера пресечения, нет в нем сведений о том, когда мера пресечения продлевалась и на какой срок, не указаны в нем и причины, по которым дело не рассмотрено судом.

Кроме того, В. подавались ходатайства об ознакомлении с материалами дела и об изменении меры пресечения, однако эти ходатайства в нарушение требований ст. 271 УПК РФ судом рассмотрены не были.

Судом апелляционной инстанции постановление суда о продлении меры пресечения В. отменено и В. из-под стражи освобожден, ходатайство государственного обвинителя отклонено (Октябрьский райсуд).

В соответствии с ч. 1 ст. 97 УПК РФ дознаватель, следователь, а также суд в пределах предоставленных им полномочий вправе избрать обвиняемому, подозреваемому одну из мер пресечения, предусмотренных УПК РФ, при наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый, подозреваемый:

1) скроется от дознания, предварительного следствия или суда,

2) может продолжить заниматься преступной деятельностью,

3) может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу.

Судьей отказано в удовлетворении жалобы М., поданной в порядке ст. 125 УПК РФ.

Согласно материалу, заявитель М. обратилась в суд с жалобой в порядке ст. 125 УПК РФ, в которой просила признать действия заместителя руководителя СО по Эвенкийскому району ГСУ СК РФ по Красноярскому краю Х., выразившиеся в вынесении постановления об избрании меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении от 10.06.2013 г., незаконными, а также просила признать постановление об избрании в отношении нее меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении незаконным и необоснованным.

Между тем из постановления судьи следует, что было рассмотрено только одно требование заявителя, а именно о признании незаконным и отмене постановления следователя об избрании в отношении М. меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Второе требование заявителя судьей вообще не рассматривалось и действиям заместителя руководителя СО по Эвенкийскому району ГСУ СК РФ по Красноярскому краю Х. судом никакой оценки не дано.

Кроме того, как видно из материала, заявитель, обжалуя постановление об избрании меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении от 10.06.2013 г., ссылалась на то, что постановление следователем вообще не мотивировано.

Однако в нарушение требований уголовно-процессуального закона, судья фактически никакой оценки обжалуемому постановлению от 10.06.2013 г. не дал, хотя из него не видно, какие же основания послужили для избрания меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в отношении М., а только описаны ее действия и указано, что она «…совершила преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 303 УК РФ, то есть фальсификация доказательств по уголовному делу об особо тяжком преступлении».

Более того, судья сам указал основания, по которым М. была избрана такая мера пресечения, придя к выводу о том, что она воспрепятствовала производству по уголовному делу, при том, что в своем постановлении заместитель руководителя СО по Эвенкийскому району ГСУ СК РФ по Красноярскому краю Х. об этом вообще не указывал.

При таких данных судом апелляционной инстанции решение судьи отменено, материал направлен на новое рассмотрение (Илимпийский райсуд).

Право на возмещение вреда в порядке, установленном главой 18 УПК РФ (реабилитация), имеет любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу.

Под реабилитацией в уголовном судопроизводстве понимается порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию и возмещения причиненного ему вреда (пункт 34 статьи 5 УПК РФ).

Согласно положениям ч. 4 ст. 133 УПК РФ, реабилитация не распространяется на случаи, когда примененные в отношении лица меры процессуального принуждения или постановленный обвинительный приговор отменены вследствие принятия закона, устраняющего преступность или наказуемость деяния.

Если уголовное дело было возбуждено, несмотря на наличие указанных выше обстоятельств, либо вред причинен вследствие продолжения уголовного преследования после возникновения или установления таких обстоятельств, лицо имеет право на возмещение вреда в порядке главы 18 УПК РФ.

Аналогичная правовая позиция содержится в постановлении Пленума Верховного Суда РФ N 17 от 29.11.2011 г. «О практике применения судом норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса РФ, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве».

Постановление обвинительного приговора безусловно является уголовным преследованием.

Постановлением суда от 05.09.2012 г. в удовлетворении ходатайства о признании права на реабилитацию и реабилитации осужденному В. судом отказано.

Как следует из материала, приговором от 22.12.2006 г. В. был осужден по ч. 1 ст. 158, 70 УК РФ к 2 годам 3 месяцам лишения свободы в ИК общего режима. Судом было установлено, что событие преступления имело место 30.06.2005 г.

Судом кассационной инстанции от 17.06.2008 г. данный приговор оставлен без изменения.

Постановлением Президиума Красноярского краевого суда от 12.07.2011 г. судебные решения в отношении В. отменены, а дело в отношении него прекращено вследствие декриминализации деяния за отсутствием в его действиях состава преступления на основании ч. 2 ст. 24 УПК РФ.

Отказывая осужденному В. в удовлетворении ходатайства, суд указал, что на момент привлечения к уголовной ответственности в действиях В. состав преступления имелся, а дело было прекращено в связи с изданием нового уголовного закона и декриминализацией, что не влечет права на реабилитацию.

Также суд указал, что дело в отношении него прекращено судом надзорной инстанции в связи с изданием нового уголовного закона.

Вместе с тем, Президиум Красноярского краевого суда, прекращая уголовное дело в отношении В. за отсутствием в его деянии состава преступления указал, что при постановлении приговора действовал закон, согласно которому с 01 мая 2006 г., то есть после возбуждения уголовного дела, но до осуждения В., уголовную ответственность влекло хищение, совершенное на сумму в размере 1000 рублей и более.

Между тем, судом при постановлении приговора от 22.12.2006 г. признано установленным, что размер причиненного ущерба составляет 965 руб., что не было принято во внимание.

С учетом изложенного, постановления как суда первой, так и кассационной инстанции были отменены, а материал направлен на новое судебное разбирательство (Богучанский райсуд).

На основании ч. 1 ст. 400 УПК РФ вопрос о снятии судимости в соответствии со ст. 86 УК РФ разрешается по ходатайству лица, отбывшего наказание, судом или мировым судьей по уголовным делам, отнесенным к его подсудности, по месту жительства данного лица.

С учетом правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 20 апреля 2001 г. N 145-О, согласно Закону РФ «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор пребывания и жительства в пределах Российской Федерации», местом жительства признается место нахождения любого жилого помещения, в котором гражданин пребывает по основаниям, предусмотренным законодательством Российской Федерации.

Судьей отказано в принятии к рассмотрению ходатайства осужденного Г. о снятии судимости по приговору Свердловского райсуда г. Красноярска от 03.08.2000 г. в связи с неподсудностью.

Судом апелляционной инстанции постановление судьи отменено и материал направлен в тот же суд со стадии решения вопроса о возможности принятия ходатайства к рассмотрению.

Как усматривается из представленных материалов, судья установил, что Г. в настоящее время отбывает наказание в ФКУ ОИК-36 ГУФСИН России по Красноярскому краю, расположенной в п. Старцево Емельяновского района Красноярского края, в исправительном учреждении он находится по основаниям, предусмотренным уголовно-процессуальным законодательством РФ и отказал в принятии к рассмотрению ходатайства осужденного, поскольку на данную территорию юрисдикция Зеленогорского городского суда Красноярского края не распространяется.

Вместе с тем, судьей не был разрешен вопрос о направлении ходатайства осужденного Г. для рассмотрения по подсудности (Зеленогорский горсуд).

В соответствии с ч. 3 ст. 74 УК РФ в случае, если условно осужденный в течение испытательного срока систематически нарушал общественный порядок, за что привлекался к административной ответственности, систематически не исполнял возложенные на него судом обязанности, либо скрылся от контроля, суд по представлению органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного, может вынести решение об отмене условного осуждения и исполнении наказания, назначенного приговором суда.

Согласно ч. 5 ст. 190 УИК РФ, под систематическим нарушением общественного порядка следует понимать совершение условно осужденным в течение одного года двух и более нарушений общественного порядка, за которые он привлекался к административной ответственности, а под систематическим неисполнением обязанностей следует понимать совершение запрещенных или невыполнение предписанных условно осужденному действий более двух раз в течение одного года либо продолжительное (более 30 дней) неисполнение обязанностей, возложенных на него судом.

Б., 1994 г. р., осужденному приговором от 19.08.2011 г. по п. «а, б» ч. 2 ст. 158, ч. 3 ст. 30, п. «а, б» ч. 2 ст. 158, 69, 73 УК РФ к 2 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года 6 месяцев, по представлению ФКУ УИИ ГУФСИН России по Красноярскому краю отменено условное осуждение и он направлен для отбывания наказания в колонию-поселение.

Удовлетворяя представление, суд исходил из того, что Б. в срок до 07.02.2013 г. без уважительных причин не явился на регистрацию в УИИ, что подтверждается объяснением Б. и регистрационным листом, привлекался к административной ответственности, характеризуется отрицательно, не посещает занятия в ПУ-60, в связи с чем 08.02.2013 г. Б. был предупрежден о возможности отмены условного осуждения за неявку на регистрацию.

Между тем, суд никак не мотивировал свои выводы, в чем заключалось систематическое неисполнение предписанных Б. действий.

Более того, судом оставлено без внимания то обстоятельство, что после уклонения от ежемесячной регистрации в феврале, Б. 08.02.2013 г. в УИИ был предупрежден о возможности отмены условного осуждения и в тот же день — 08.02.2013 г. направлено представление об отмене условного осуждения в суд.

При рассмотрении представления данных о том, что Б. после предупреждения от 08.02.2013 г. допускал какие-либо нарушения, суду представлено не было.

Суд, ссылаясь на совершение Б. административных правонарушений, не дал оценки характеру допущенных им административных правонарушений, в материале отсутствуют протоколы об административных правонарушениях.

Ссылаясь на нарушения, допущенные до декабря 2012 г., суд не учел, что постановлением суда от 04.12.2012 г. в удовлетворении представления об отмене условного осуждения Б. и исполнении наказания по приговору отказано.

Судом апелляционной инстанции постановление суда отменено, материал направлен на новое рассмотрение, а Б. из-под стражи освобожден (Канский горсуд).

Аналогичные нарушения были допущены при рассмотрении материала в отношении Г., в связи с чем судом апелляционной инстанции материал был рассмотрен по существу и в представлении об отмене условного осуждения отказано (Кировский райсуд).

Приведенные в данном обзоре ошибки свидетельствуют о том, что многие суды еще не добились точного и неуклонного соблюдения требований закона при осуществлении правосудия, а поэтому судьям необходимо продолжить работу по ознакомлению с судебной практикой Верховного Суда Российской Федерации, Красноярского краевого суда в целях учета ее в правоприменительной деятельности.

Обзор составила судья
Красноярского краевого суда
С.А.ЗАВГОРОДНЯЯ