утв. постановлением президиума Нижегородского областного суда от 29.01.2014)

Обзор судебной практики по уголовным делам Президиума Нижегородского областного суда за четвертый квартал 2013 года

(утв. постановлением Президиума Нижегородского областного суда от 29 января 2014 года)

ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Право на помощь адвоката (защитника) должно обеспечиваться обвиняемому на всех стадиях уголовного процесса, в связи, с чем положения п. 1 ч. 1 и ч. 3 ст. 51 УПК РФ не могут расцениваться как допускающие возможность ограничения права обвиняемого на получение квалифицированной юридической помощи защитника, поскольку в отсутствие отказа обвиняемого от защитника они предполагают обязанность суда обеспечить его участие также при производстве в судах кассационной и надзорной инстанций.

Приговором Шахунского районного суда Нижегородской области от 05 марта 2008 года Т. осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, к 8 годам лишения свободы, с отбыванием в исправительной колонии особого режима.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 22 апреля 2008 года приговор оставлен без изменения.

Как следует из материалов дела, рассмотрение уголовного дела в суде кассационной инстанции происходило с участием прокурора и осужденного Т., при отсутствии защитника в лице адвоката. Адвокат М., участвующий в качестве защитника в суде первой суде инстанции, был извещен о дате, времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции. Однако в судебное заседание суда кассационной инстанции адвокат не явился, причина его неявки не устанавливалась, и вопрос об обеспечении осужденного Т. защитой в лице другого адвоката судом не обсуждался.

В соответствии со ст. 16 УПК РФ право на защиту с помощью адвоката является основополагающим принципом уголовного судопроизводства.

Согласно ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, каждый обвиняемый имеет право на справедливое судебное разбирательство, и защищать себя лично или через посредство выбранного им защитника.

В соответствии с п. 8 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, обвиняемый имеет право пользоваться помощью защитника. В соответствии с ч.ч. 1, 2 ст. 50 УПК РФ, обвиняемый вправе пригласить защитника, либо по его просьбе участие защитника обеспечивается судом. При этом ст. 51 УПК РФ предусматривает обязательное участие защитника в уголовном судопроизводстве, если обвиняемый письменно не отказался от защитника в порядке, установленном ст. 52 УПК РФ.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в определении от 08 февраля 2007 года N 252-О-П, право на помощь адвоката (защитника) должно обеспечиваться обвиняемому на всех стадиях уголовного процесса и положения п. 1 ч. 1 и ч. 3 ст. 51 УПК РФ не могут расцениваться как допускающие возможность ограничения права обвиняемого на получение квалифицированной юридической помощи защитника, поскольку в отсутствие отказа обвиняемого от защитника они предполагают обязанность суда обеспечить его участие также при производстве в судах кассационной и надзорной инстанций.

Однако по настоящему уголовному делу в отношении Т. указанные требования закона судом кассационной инстанции не были соблюдены. Сведений о том, что осужденный Т. при указанных обстоятельствах отказался в порядке ст. 52 УПК РФ от помощи защитника, в материалах дела не имеется.

Таким образом, проявив непоследованность в разрешении вопроса об обеспечении осужденного Т.А.Н. надлежащим уровнем защиты на стадии кассационного производства, судебная коллегия допустила существенные нарушения уголовно-процессуального закона, что повлияло на правосудность вынесенного коллегией решения по итогам рассмотрения кассационной жалобы.

Постановлением президиума кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 22 апреля 2008 года в отношении Т. отменено; уголовное дело передано на новое кассационное рассмотрение в ином составе судей.

Постановление президиума
от 27 ноября 2013 года N 44у-649/2013

2. В соответствии со ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления.

Приговором Приокского районного суда г. Нижнего Новгорода Нижегородской области от 16 мая 2012 года С. признан виновным и осужден за незаконное использование объектов авторского права, а равно, приобретение и хранение контрафактных экземпляров произведений в целях сбыта, совершенное 03 февраля 2011 года, путем установки за вознаграждение с имевшихся у него при себе носителей на компьютер М., участвующей в оперативно-розыскном мероприятии «проверочная закупка» контрафактных экземпляров программ, вопреки воле их правообладателей: корпораций «М», «АС» «А», которым причинен ущерб на сумму 117 948 рублей 87 копеек, т.е. в крупном размере.

Кроме того, С. признан виновным за незаконное использование объектов авторского права, а равно приобретение в неустановленном месте у неустановленных лиц и хранение контрафактных экземпляров произведений в целях сбыта, совершенных 28 июня 2011 года путем установки с имевшихся у него при себе носителей на компьютер, А., участвующей в оперативно-розыскном мероприятии «проверочная закупка», контрафактных экземпляров программ, вопреки воле правообладателей, а именно: корпораций «М», «АС» «А», «К», которым причинен ущерб на сумму 323 836 рублей 76 копеек, т.е. в крупном размере.

Фактические обстоятельства, установленные судом на основе рассмотренных и приведенных в приговоре доказательств, в том числе полученных в рамках оперативно-розыскных мероприятий, проведенных в два этапа 03 февраля и 28 июня 2011 года, указывают на наличие у С. единого умысла на совершение в составе единого продолжаемого преступления указанных в приговоре противоправных действий, связанных с посягательством на исключительные права авторов, а, следовательно, его действия подлежат квалификации по ч. 2 ст. 146 УК РФ как незаконное использование объектов авторского права, а равно хранение контрафактных экземпляров произведений в целях сбыта, совершенные в крупном размере.

Кроме того, в соответствии со ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу одним из обстоятельств, подлежащих доказыванию, является событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления). Эти обстоятельства должны быть указаны в описательно-мотивировочной части обвинительного приговора.

Описывая преступные действия С. в части незаконного приобретения контрафактных экземпляров в целях сбыта, суд указал, что, действуя умышленно, из корыстной заинтересованности, реализуя свой преступный умысел, С., зная о законном порядке приобретения и использования лицензионного программного обеспечения, в неустановленном следствием месте и время, у неустановленного следствием лица приобрел с целью сбыта заведомо контрафактные экземпляры, не разрешенные к свободному распространению программных продуктов, являющихся объектами авторского права, фактически воспроизвел в приговоре в этой части фабулу обвинения, сформулированную в обвинительном заключении.

Тем самым время, место и способ совершения преступления в части незаконного приобретения С. контрафактных экземпляров в целях сбыта не были установлены в судебном заседании.

Не установив времени совершения приобретения нелицензированного программного обеспечения, суд признал С. виновным в неоднократном приобретении контрафактных экземпляров программ в целях сбыта.

Одновременно доказательств неоднократного приобретения С. объектов авторского права в приговоре не приведено.

Таким образом, президиум, исключил из осуждения С. по преступлениям, предусмотренным ч. 2 ст. 146 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 года N 420-ФЗ), действия, связанные с приобретением в неустановленном месте, в неустановленное время контрафактных экземпляров произведений, совершенных в крупном размере; действия С. (по эпизодам от 03 февраля и от 28 июня 2011 года) квалифицировал как единое преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 146 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 года N 420-ФЗ), исключив из приговора указание суда на применение положений ч. 2 ст. 69 УК РФ и назначенное по этой статье наказание.

Постановление президиума
от 30 октября 2013 года N 44у-636/2013

3. Повторное участие судьи в рассмотрении уголовного дела — поскольку оно было бы связано с оценкой ранее уже исследовавшихся с его участием обстоятельств по делу — является недопустимым вне зависимости от того, было или не было отменено вышестоящим судом ранее принятое с участием этого судьи решение.

Приговором Советского районного суда г. Нижнего Новгорода Нижегородской области от 26 апреля 2011 года В. осужден за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ, к лишению свободы на срок 5 лет 6 месяцев за каждое, и по ч. 2 ст. 228 УК РФ к 5 годам лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, путем частичного сложения назначенных наказаний наказание по совокупности преступлений, назначено в виде лишения свободы на срок 7 лет. В соответствии со ст. 70 УК РФ, к назначенному наказанию частично присоединено неотбытое наказание по приговору от 03 февраля 2009 года и окончательное наказание по совокупности приговоров назначено в виде лишения свободы на срок 8 лет, с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 01 июля 2011 года приговор оставлен без изменения.

Обвинительный приговор в отношении В. постановлен 26 апреля 2011 года судьей Советского районного суда г. Нижнего Новгорода Нижегородской области.

В обоснование своего вывода о виновности В. в совершении преступлений суд положил показания свидетелей — участников оперативно-розыскных мероприятий, в том числе показания К. и В-ва, которым дал соответствующую оценку.

Вместе с тем, ранее данным судьей были постановлены обвинительные приговоры от 29 октября 2010 года в отношении К. и от 9 февраля 2011 года в отношении В-ва.

Однако, постановив обвинительный приговор в отношении В. и признав его виновным в совершении преступлений совместно с лицами, в отношении которых также был постановлен обвинительный приговор, судья выразил свое мнение об обоснованности предъявленного обвинения в отношении В.

Вместе с тем, согласно закону (ч. 2 ст. 61 УПК РФ), судья не может участвовать в производстве по уголовному делу в случаях, если имеются обстоятельства, дающие основание полагать, что он лично, прямо или косвенно, заинтересован в исходе данного дела. В силу конституционных принципов независимости, объективности и беспристрастности судей, а также по смыслу положений статьи 63 УПК РФ судья, принимавший участие в рассмотрении уголовного дела в отношении лица, по вопросам, взаимосвязанным с обстоятельствами, которые ранее уже исследовались и оценивались в рамках рассмотренного уголовного дела в отношении других соучастников преступления, с участием данного судьи, недопустимо.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированной в постановлении от 2 июля 1998 года N 20-П, определениях от 1 ноября 2007 года N 800-О-О, от 17 июня 2008 года N 733-О-П, участие судьи в рассмотрении дела, если оно связано с оценкой ранее уже исследовавшихся с его участием обстоятельств по делу, является недопустимым. Судья, ранее выразивший свое мнение по предмету рассмотрения, не должен принимать участие в производстве по делу, чтобы не ставить под сомнение законность и обоснованность принимаемого решения. Тем более не должен участвовать в рассмотрении уголовного дела судья, который ранее принимал решение по вопросам, вновь ставшим предметом судебного заседания и послужившим основанием для постановления приговора.

По смыслу приведенной выше нормы уголовно-процессуального закона исключается повторное участие судьи в судопроизводстве, когда по вопросам, касающимся существа рассматриваемого дела, этим судьей уже принималось ранее соответствующее решение. Данная позиция вытекает из конституционного права каждого на рассмотрение его дела справедливым и беспристрастным судом, а также соответствует положениям ст. 7, 8 и 10 Всеобщей декларации прав человека и ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, что в силу ст. 15 ч. 4 Конституции Российской Федерации является составной частью правовой системы Российской Федерации.

Поскольку В., К. и В-в привлечены к уголовной ответственности за те же преступления, обстоятельства которых судьей были исследованы при рассмотрении уголовного дела в отношении К. и В-ва, поэтому данный судья был связан с ранее данной им оценкой доказательств и при рассмотрении настоящего уголовного дела в отношении В.

Таким образом, при рассмотрении уголовного дела в отношении В. судьей не были учтены требования ст.ст. 61, 63 УПК РФ.

Помимо этого, взаимосвязь положений, закрепленных в ч. 4 ст. 7 УПК РФ и ст. 297 УПК РФ, предполагает, что приговор, как акт правосудия, должен отвечать критериям законности, обоснованности и мотивированности. Приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального кодекса и основан на правильном применении уголовного закона.

При таких обстоятельствах президиум констатировал, что состоявшиеся судебные решения являются незаконными и необоснованными, в связи, с чем отменил их с направлением материалов дела на новое судебное рассмотрение.

Постановление президиума
от 04 декабря 2013 года N 44у-688/2013

4. В соответствии со ст. 317.7 УПК РФ, судебное заседание и постановление приговора в отношении подсудимого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, проводятся в порядке, установленном ст. 316 УПК РФ. Данное положение закона в его взаимосвязи с положениями ч. 3 ст. 7, ст. 11 УПК РФ предопределяют не только право, но и обязанность суда в рамках производства согласно главам 40 и 40.1 УПК РФ убедиться в обоснованности предъявляемого лицу обвинения, проверить его подтвержденность представленными в деле доброкачественными доказательствами, отвечающими требованиям ст. 74 УПК РФ, и одновременно не содержащими процессуальных изъянов, перечисленных в ст. 75 УПК РФ.

При выявлении обстоятельств, вызывающих разумные сомнения в обоснованности обвинения — полностью либо в части его — суд обязан решить вопрос о рассмотрении дела в общем порядке для устранения возникших сомнений независимо от того, что подсудимый с данным обвинением согласился (ч. 6 ст. 316 УПК РФ).

Приговором Городецкого городского суда Нижегородской области от 9 октября 2012 года С. осужден за преступления, предусмотренные ч. 2 ст. 228 УК РФ, с применением ч. 2 ст. 62 УК РФ, к лишению свободы на срок 3 года, ч. 5 ст. 33, ч. 2 ст. 228 УК РФ, с применением ч. 2 ст. 62 УК РФ, к лишению свободы на срок 3 года, за два преступления, предусмотренных ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 19 мая 2010 года N 87-ФЗ), с применением ч. 2 ст. 62 УК РФ, к лишению свободы на срок 3 года за каждое; ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27 июля 2009 года N 215-ФЗ), с применением ст. 64 УК РФ к лишению свободы на срок 4 года 6 месяцев. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, путем частичного сложения назначенных наказаний по совокупности преступлений, назначено наказание в виде лишения свободы на срок 5 лет 6 месяцев. В соответствии со ст. 70 УК РФ, к назначенному наказанию частично присоединена неотбытая часть наказания по приговорам Сормовского районного суда г. Нижнего Новгорода Нижегородской области от 25 февраля 2011 года и Городецкого городского суда Нижегородской области от 13 декабря 2011 года и окончательное наказание по совокупности приговоров назначено в виде лишения свободы на срок 7 лет, со штрафом в размере 5000 рублей, с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

В кассационном порядке приговор не обжалован.

Приговор в отношении С., в соответствии с требованиями глав 40, 40.1 УПК РФ, постановлен без проведения судебного разбирательства при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве с обвиняемым.

В рамках рассмотренного уголовного дела по всем эпизодам преступлений, инкриминированных С., суд констатировал наличие предусмотренных законом оснований и условий для проведения судебного разбирательства в особом порядке принятия судебного решения, а также сделал вывод о том, что фактические обстоятельства обвинения, с которыми подсудимый согласился как с объективно установленными фактами, не требующими доказательственного подтверждения в ходе судебного заседания, согласуются с их правовой оценкой (квалификацией), предложенной органами предварительного расследования.

Однако, принимая решение о постановлении в отношении С. приговора в порядке особого судопроизводства, суд надлежащим образом не убедился в обоснованности предъявленного органами следствия обвинения, формально рассмотрев дело в особом порядке, не обеспечил должной проверки доказанности обвинения, чем нарушил уголовно-процессуальный закон, что повлияло на постановление законного и справедливого приговора.

Как следует из обвинительного заключения и приговора суда, после проведения оперативно-розыскного мероприятия 01 июня 2012 года с участием Б., в ходе которого был подтвержден факт деятельности С., связанной с незаконным оборотом наркотиков, сотрудниками правоохранительных органов его преступная деятельность пресечена не была, а были проведены аналогичные (однотипные) оперативно-розыскные мероприятия в отношении этого же лица, с участием вновь привлеченных закупщиков. После проведения 01 июня 2012 года «проверочной закупки» задержания осужденного произведено не было, что позволило ему 04 и 08 июня 2012 года беспрепятственно совершать действия по незаконному обороту наркотических средств под контролем сотрудников правоохранительных органов.

В силу изложенного, выдвинутое против С. обвинение по фактам преступной деятельности в период с 04 по 08 июня 2012 года, как оно сформулировано органами предварительного расследования, объективно предполагало обязанность суда проверить в судебном заседании обстоятельства, связанные с возможной провокацией оперативными сотрудниками совершенных преступлений.

Однако судом этого сделано не было, вопрос о соответствии результатов оперативно-розыскных мероприятий, проведенных после 01 июня 2012 года в отношении С., требованиям ст. ст. 7, 8 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 года N 144-ФЗ (в редакции от 28 декабря 2010 года), ст. 6 Европейской Конвенции «О защите прав человека и основанных свобод» в судебном заседании не разрешался.

Таким образом, при постановлении обвинительного приговора в отношении С. за действия, совершенные 4 и 8 июня 2012 года, суд не убедился в обоснованности предъявленного ему обвинения в этой части, и не проверил соблюдение требований законодательства об оперативно-розыскной деятельности.

Невыполнение этой обязанности судом явилось фундаментальным нарушением уголовно-процессуального закона, поскольку объективно сопряжено с лишением подсудимого его конституционного правомочия на справедливое судебное разбирательство, и тем самым, предопределило невозможность констатировать законность постановленного в отношении данного лица судебного решения.

При таких обстоятельствах состоявшийся приговор президиум отменил с направлением материалов уголовного дела на новое рассмотрение.

Постановление президиума
от 27 ноября 2013 года N 44у-661/2013

5. По смыслу закона любое судебное решение состоит из вводной, описательно-мотивировочной и резолютивной частей, представляет собой единый логически связанный документ, резолютивная часть которого должна соответствовать его вводной и описательно-мотивировочной частям. Несоответствие одной из частей судебного решения другим его частям свидетельствует о необоснованности данного судебного решения и, как следствие, о его незаконности.

Постановлением судьи Лукояновского районного суда Нижегородской области от 29 июня 2011 года состоявшиеся в отношении Ж. приговоры пересмотрены в контексте изменений, внесенных в УК РФ Федеральным законом РФ от 07 марта 2011 года N 26-ФЗ.

В кассационном порядке постановление судьи не обжаловано.

Из описательно-мотивировочной части постановления судьи от 29 июня 2011 года следует, что приговором Кировского районного суда г. Казани Республики Татарстан от 26 октября 2010 года Ж. осужден по п.п. «а, в, г» ч. 2 ст. 161 УК РФ к 3 годам лишения свободы, по ч. 1 ст. 161 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы.

Между тем, придя к выводу о необходимости квалификации действий осужденного по указанному приговору в редакции Федерального закона от 07 марта 2011 года N 26-ФЗ, районный суд в резолютивной части своего постановления указал, что действия Ж. подлежат переквалификации с ч. 1 ст. 161 УК РФ на ч. 2 ст. 162 УК РФ (в редакции Федерального закона РФ от 07 марта 2011 года N 26-ФЗ).

В то же время, внося соответствующие изменения в последующее судебное решения, а именно: приговор Приволжского районного суда г. Казани Республики Татарстан от 15 ноября 2010 года, районный суд постановил указать во вводной части приговора от 15 ноября 2010 года, что ранее Ж.Д.В. судим за совершение преступлений, предусмотренных п.п. «а, в, г» ч. 2 ст. 161, ч. 1 ст. 161 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07 марта 2011 года N 26-ФЗ).

Кроме того, пересматривая в порядке ст. 10 УК РФ приговор Приволжского районного суда г. Казани Республики Татарстан от 22 декабря 2010 года и квалифицируя каждое из совершенных осужденным преступлений в редакции нового закона, районный суд снизил окончательное наказание, назначенное Ж. на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ, до 6 лет 5 месяцев лишения свободы.

Вместе с тем, внося соответствующие изменения во вводную часть последующего приговора от 14 января 2011 года, районный суд допустил иную формулировку относительно окончательного размера наказания, назначенного по приговору от 22 декабря 2010 года по правилам ч. 5 ст. 69 УК РФ, указав, что «в соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ считать Ж. окончательно осужденным на срок 5 лет 5 месяцев лишения свободы».

Таким образом, в постановлении судьи имеются существенные противоречия между описательно-мотивировочной и резолютивной частями.

По смыслу закона, критерию мотивированности, закрепленному в ч. 4 ст. 7 УПК РФ, и, как следствие, приемлемости, судебное решение будет отвечать только при наличии в нем ясных формулировок, не предполагающих двусмысленности в толковании.

Поскольку описательно-мотивировочная часть постановления судьи не соответствует его резолютивной части, то данное судебное решение нельзя признать законным и обоснованным.

Кроме того, снижая наказание по приговору Советского районного суда г. Казани Республики Татарстан от 14 января 2011 года за совершенные Ж. кражи, районный суд не обсудил вопрос о соразмерном снижении наказания, назначенного осужденному по правилам ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений.

Нарушение уголовно-процессуального закона наряду с неправильным применением уголовного закона явилось основанием для отмены постановления судьи в отношении Ж. по основаниям, предусмотренным п.п. 2, 3 ч. 1 ст. 379, ч. 1 ст. 381, п. 1 ст. 382, ч. 1 ст. 409 УПК РФ (в редакции, действовавшей до 01 января 2013 года).

Постановление президиума
от 02 октября 2013 года N 44у-601/2013

6. При наличии оснований для отвода, предусмотренных главой 9 УПК РФ, судья, прокурор, следователь, дознаватель, секретарь судебного заседания, переводчик, эксперт, специалист, защитник, а также представители потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика обязаны устраниться от участия в производстве по уголовному делу.

Приговором Спасского районного суда Нижегородской области от 14 января 2011 года Ю. осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, к лишению свободы на срок 7 лет, с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 25 марта 2011 года приговор отменен; уголовное дело направлено на новое рассмотрение со стадии подготовки к судебному заседанию в тот же суд в ином составе.

Согласно ч. 1 ст. 1 УПК РФ, порядок уголовного судопроизводства на территории Российской Федерации устанавливается УПК РФ, основанным на Конституции Российской Федерации.

В силу ч. 2 ст. 1 УПК РФ, порядок уголовного судопроизводства, установленный УПК РФ, является обязательным для судов, органов прокуратуры, органов предварительного следствия и органов дознания, а также иных участников уголовного судопроизводства.

В соответствии с ч. 4 ст. 7 УПК РФ, судебное решение должно быть законным, обоснованным и мотивированным.

Однако эти требования уголовно-процессуального закона судом кассационной инстанции при рассмотрении уголовного дела в отношении Ю. в полном объеме выполнены не были.

Как усматривается из кассационного определения от 25 марта 2011 года, основанием к отмене приговора от 14 января 2011 года, постановленного в отношении Ю., послужили следующие установленные судом второй инстанции обстоятельства.

Так, судебной коллегией было установлено, что при рассмотрении судом первой инстанции ходатайства следователя об избрании обвиняемому Ю. меры пресечения в судебном заседании от 22 апреля 2010 года в качестве свидетеля был допрошен заместитель прокурора Спасского района М., давший показания, касающиеся факта и времени задержания Ю., написания им явки с повинной.

При этом, в нарушение ч. 1 ст. 62 УПК РФ заместитель прокурора М. в дальнейшем не только не устранился от участия в уголовном деле, но и утвердил по нему обвинительное заключение, которое вследствие этого не соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ во взаимосвязи с п. 1 ч. 1 ст. 221 УПК РФ, поскольку утверждено ненадлежащим лицом.

Суд кассационной инстанции, руководствуясь ч. 1 ст. 381 УПК РФ, счел данные нарушения уголовно-процессуального закона существенными, влекущими отмену вынесенного в отношении Ю. приговора, удовлетворив тем самым соответствующие доводы кассационных жалоб, заявленных стороной защиты.

В то же время, своим определением от 25 марта 2011 года судебная коллегия по уголовным делам Нижегородского областного суда также отменила данный приговор суда и по доводам кассационного представления государственного обвинителя М., касающимся несправедливости приговора в связи с чрезмерной мягкостью назначенного осужденному Ю. наказания. При этом коллегия указала в определении, что в случае нового рассмотрения уголовного дела по существу, при доказанности предъявленного Ю. обвинения в полном объеме, назначенное ему наказание является чрезмерно мягким, не отвечающим принципу справедливости.

По смыслу закона, любое судебное решение представляет собой единый логически связанный документ, резолютивная часть которого должна вытекать из содержания его вводной и описательно-мотивировочной частей.

Вместе с тем, обоснованно признав в описательно-мотивировочной части определения от 25 марта 2011 года в качестве основания к отмене приговора от 14 января 2011 года то обстоятельство, что обвинительное заключение по делу не соответствует требованиям ст. ст. 220, 221 УПК РФ, поскольку утверждено ненадлежащим лицом, суд кассационной инстанции одновременно, вопреки данному суждению, при отсутствии к тому правовых оснований рассмотрел по существу и согласился с доводами о чрезмерной мягкости избранного осужденному Ю. наказания, содержащимися в кассационном представлении государственного обвинителя М., признанного им ненадлежащим лицом и, тем самым, подлежащим устранению (отводу) из уголовного дела (включая стадию судебного разбирательства), что являлось безусловным основанием для признания кассационного представления в целом как процессуально ничтожного, не порождающего правовых последствий, регламентированных главой 45 УПК РФ (в редакции, действовавшей до 01 января 2013 года).

При таких обстоятельствах кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда в отношении Ю. от 25 марта 2011 года в части разрешения и удовлетворения доводов кассационного представления государственного обвинителя М. президиумом признано незаконным и необоснованным, в связи с чем, в этой части отменено по основаниям, предусмотренным п. 2 ч. 1 ст. 379, ч. 1 ст. 381 УПК РФ (в редакции, действовавшей до 01 января 2013 года), а производство по кассационному представлению прекращено.

Постановление президиума
от 02 октября 2013 года N 44у-605/2013

7. Взаимосвязанные положения ст. ст. 186 и 202 УПК РФ не допускают возможность получения образцов для сравнительного исследования путем подмены установленного ими порядка производства следственных действий. Проведение в связи с производством предварительного расследования по уголовному делу оперативно-розыскных мероприятий не может подменять процессуальные действия, для осуществления которых уголовно-процессуальным законом установлена специальная процедура.

Приговором Арзамасского городского суда Нижегородской области от 15 февраля 2013 года Н.В.В. и Н.М.В. признаны виновными и осуждены за совершение 22 и 26 декабря 2010 года покушений на незаконный сбыт наркотических средств, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, с квалификацией содеянного как двух самостоятельных преступлений, а Н.М.В. также в совершении незаконного хранения без цели сбыта наркотических средств в крупном размере.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 26 апреля 2013 года приговор изменен: действия Н.В.В. и Н.М.В. переквалифицированы по каждому из двух преступлений на ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 19 мая 2010 года N 87-ФЗ). В остальной части приговор оставлен без изменения.

Статья 1 УПК РФ во взаимосвязи с п. 56 ст. 5 УПК РФ закрепляет обязательность и исключительность положений уголовно-процессуального закона на всех стадиях как судебного, так и досудебного производства по уголовному делу, в том числе в процессе собирания, проверки и оценки доказательств, и исключает возможность регламентации уголовно-процессуальных отношений иными источниками права, кроме Конституции Российской Федерации и норм международного права.

Вопросы производства судебной экспертизы урегулированы ст. ст. 195 — 207 УПК РФ, устанавливающими формализованные императивные требования к процедурам, связанным с назначением, организацией и производством экспертных исследований.

В частности, в соответствии с ч. 1 ст. 202 УПК РФ, следователь вправе получить образцы почерка или иные образцы для сравнительного исследования у подозреваемого, обвиняемого, а также у свидетеля или потерпевшего в случаях, когда возникла необходимость проверить, оставлены ли ими следы в определенном месте или на вещественных доказательствах, и составить протокол в соответствии со ст. ст. 166 и 167 УПК РФ.

О получении образцов для сравнительного исследования следователь, как указано в части 3 указанной статьи, выносит постановление.

Между тем, как видно из материалов уголовного дела и установлено судом в приговоре, образцы голосов Н.В.В. и Н.М.В., для назначения судебной фонографической экспертизы, получены негласным путем 18 февраля 2011 года в результате проведения оперативно-розыскного мероприятия на основании поручения следователя от 26 января 2011 года.

Результаты записей бесед с Н.В.В. и Н.М.В., проведенных на основании разрешения следователя, были переданы следователю, постановлением которого от 22 марта 2011 года назначена фонографическая судебная экспертиза.

При этом согласно протоколам получения образцов для сравнительного исследования от 08 и 11 апреля 2011 года, Н.М.В. и Н.В.В., ознакомившись с постановлениями следователя, датированными этими же числами, от дачи образцов голоса отказались.

Таким образом, получение образцов голосов Н.В.В. и Н.М.В. в условиях их неосведомленности о проводимом мероприятии, в отсутствие их защитников, без разъяснения им процессуальных прав, а также процессуальных последствий этого мероприятия противоречит положениям ст. ст. 47, 166, 167, 202 УПК РФ.

В соответствии с правовой позицией, выраженной в Определении Конституционного Суда РФ от 25 февраля 2010 года N 261-О-О, статьи 186 и 202 УПК РФ не допускают возможность получения образцов для сравнительного исследования путем подмены установленного ими порядка производства следственных действий. Проведение в связи с производством предварительного расследования по уголовному делу оперативно-розыскных мероприятий не может подменять процессуальные действия, для осуществления которых уголовно-процессуальным законом, в частности ст. 202 УПК «Получение образцов для сравнительного исследования», установлена специальная процедура.

В связи с изложенными обстоятельствами заключение фоноскопической судебной экспертизы по данному уголовному делу, проведенной на основании нелегитимно полученных образцов для сравнительного исследования, не может рассматриваться как соответствующее требованиям закона, является в силу ст. 75 УПК РФ недопустимым, не имеющим юридической силы доказательством, которое не может использоваться для доказывания обстоятельств, предусмотренных в ст. 73 УПК РФ.

Содержащийся в приговоре вывод, с которым согласилась и судебная коллегия, о легитимности экспертного заключения по тому основанию, что образцы для сравнительного исследования получены по поручению следователя в соответствии с требованиями Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» с санкции начальника отдела УФСБ по г. Саров несостоятелен, поскольку названный Федеральный закон не содержит положений, допускающих вопреки вышеприведенным законодательным установлениям подмену оперативно-розыскными мероприятиями обязательных процедур, предусмотренных уголовно-процессуальным законом в процессе собирания доказательств.

При постановлении обвинительного приговора в отношении Н.В.В. и Н.М.В. суд первой инстанции не обеспечил реализацию данного нормативного положения, не учел обстоятельства, при которых были получены образцы для сравнительного исследования, и не проверил соблюдение норм уголовно-процессуального законодательства, регламентирующих производство данного следственного действия.

Нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные при подготовке, организации и проведении фоноскопической судебной экспертизы и оценке заключения данной экспертизы как источника доказательств повлияли на исход дела, поскольку заключением экспертизы идентифицированы как принадлежащие Н.В.В. и Н.М.В. голоса лиц, осуществлявших телефонные переговоры по обстоятельствам незаконного оборота наркотических средств, инкриминировавшихся по данному уголовному делу Н.В.В. и Н.М.В. Это доказательство, будучи оцененным в совокупности с другими доказательствами стороны обвинения было положено в основу выводов суда виновности данных лиц в покушениях на незаконный сбыт наркотических средств, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.

В связи с тем, что при оценке доказательств судом первой инстанции были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые повлияли на исход дела, уголовное дело в отношении Н.В.В. и Н.М.В. направлено на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства в суд первой инстанции.

Постановление президиума
от 16 октября 2013 года N 44к-у-14/2013

8. В силу положений ч. 3 ст. 316 УПК РФ рассмотрение ходатайства подсудимого о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства начинается с изложения государственным обвинителем предъявленного подсудимому обвинения.

Кроме того, по смыслу уголовно-процессуального закона, судебное решение должно быть изложено таким образом, чтобы исключить возможность двойного толкования выводов суда по ключевым вопросам обвинения, поскольку иное влечет неясность при его исполнении, ставит под сомнение его правосудность в целом.

Несоблюдение указанного требования является безусловным основанием отмены обжалуемого судебного решения.

Приговором Нижегородского районного суда г. Нижнего Новгорода Нижегородской области от 20 декабря 2010 года Д. признан виновным и осужден за незаконное приобретение, хранение, перевозку без цели сбыта наркотических средств, в особо крупном размере.

В кассационном порядке приговор не обжалован.

Уголовное дело в отношении Д. рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства, установленном главой 40 УПК РФ.

Однако согласно протоколу судебного заседания, вопрос о постановлении приговора в особом порядке был рассмотрен судом в нарушении требований ч. 3 ст. 316 УПК РФ, то есть до изложения государственным обвинителем обвинения и выяснения отношения к этому обвинению подсудимого.

Кроме того, из обвинительного заключения установлено, что органами предварительного расследования Д. обвинялся в незаконном приобретении, хранении, перевозке без цели сбыта наркотического средства — смеси, содержащей в своем составе (нафталин-1-ил) (1-пентил-1Н-индол-3-ил) метанон (JWH-018), общей массой 0,7 грамма, что соответствует заключению экспертизы от 24 ноября 2010 года N 5231.

Вместе с тем, в приговоре при описании преступного деяния указано на то, что Д. умышленно, с целью незаконного приобретения, хранения и перевозки без цели сбыта наркотического средства (нафталин-1-ил) (1-пентил-1Н-индол-3-ил) метанон (ЛМН-018), приехал к кинотеатру Россия, где у неустановленного следствием лица незаконно, без цели сбыта приобрел наркотическое средство (нафталин-1-ил) (1-пентил-1Н-индол-3-ил) метанон (ДУН-018). Затем указанное наркотическое средство перевез на общественном транспорте и незаконно хранил в кармане своей куртки. При задержании и личном досмотре Д. у него было обнаружено и изъято ранее им приобретенное наркотическое средство — смесь, содержащая (нафталин-1-ил) (1-пентил-1Н-индол-3-ил) метанон (ЛУН-018), массой 0,07 грамма.

Таким образом, в описательной части приговора указано на 3 разноименных наркотических средства, что не соответствует как обвинительному заключению, так и Постановлению Правительства Российской Федерации от 07 февраля 2006 года N 76 «Об утверждении крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ для целей статей 228, 228.1 и 229 УК РФ», поскольку в указанном нормативном документе все вышеперечисленные судом наркотические вещества отсутствуют.

Между тем, по смыслу уголовно процессуального закона, судебное решение должно быть изложено таким образом, чтобы исключить возможность двойного толкования выводов суда по ключевым вопросам обвинения, поскольку иное влечет неясность при его исполнении, ставит под сомнение его правосудность в целом.

Несоблюдение указанного требования является безусловным основанием отмены обжалуемого судебного решения.

Таким образом, выявленные президиумом нарушения закона, допущенные судом при рассмотрении уголовного дела в отношении осужденного, явились фундаментальными, поскольку путем лишения и ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства повлияли на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, в связи с чем постановленный в отношении Д. приговор отменен, а уголовное дело направлено на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

Постановление президиума
от 16 октября 2013 года N 44у-629/2013

9. В соответствии со ст. 87 УПК РФ проверка доказательств производится дознавателем, следователем, прокурором, судом путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство.

Исходя же из правил оценки доказательств, регламентированных ст. 88 УПК РФ, если в деле имеется несколько заключений экспертов, содержащих различные выводы по одним и тем же вопросам, суду следует в приговоре дать оценку каждому из них в совокупности с другими доказательствами по делу и привести мотивы, по которым он согласился с одним из заключений и отверг другие.

Приговором Сергачского районного суда Нижегородской области от 19 апреля 2013 года М. осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 109 УК РФ к наказанию в виде ограничения свободы на срок 2 года. Указанным приговором М. в соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ были установлены ограничения.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 20 июня 2013 года приговор изменен: на основании ч. 8 ст. 302 и п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ М. освобожден от назначенного ему наказания по ч. 1 ст. 109 УК РФ за истечением сроков давности уголовного преследования. В остальной части приговор суда оставлен без изменения.

Согласно материалам уголовного дела, М. органом предварительного следствия было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, то есть в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего С.

Из материалов уголовного дела видно, что в основу обвинительного заключения в подтверждение доводов о характере и размере вреда, причиненного преступлением, совершенным М., органом предварительного следствия было положено заключение судебно-медицинской экспертизы N С/27-т от 27 сентября 2012 года о механизме получения потерпевшим С. телесных повреждений и о причинах его смерти, как содержащее полные и аргументированные ответы на все поставленные следователем перед экспертами вопросы.

Кроме того, согласно данному экспертному заключению сделан вывод о том, что установленный механизм причинения С. закрытой тяжелой черепно-мозговой травмы, даже при отсутствии достоверно установленных мест приложения травмирующих сил в анатомических областях его головы не исключает возможности образования данной травмы «вследствие нанесенных нескольких сильных ударов кулаками в область лица».

Поскольку каких-либо сомнений в обоснованности указанного заключения экспертизы у органа предварительного следствия не имелось, то оно было расценено как доказательство, дающее основание для предъявления М. обвинения в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ N 28 от 21.12.2010 года «О судебной экспертизе по уголовным делам» указано на необходимость обратить внимание судов на то, что в соответствии с пунктом 3 части 2 статьи 74 УПК РФ доказательствами по уголовному делу являются заключение и показания эксперта, которые, как и все доказательства (статья 240 УПК РФ), подлежат непосредственному исследованию в судебном заседании (п. 18 указанного постановления).

В соответствии со ст. 87 УПК РФ проверка доказательств производится дознавателем, следователем, прокурором, судом путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство.

Исходя же из правил оценки доказательств, регламентированных ст. 88 УПК РФ, если в деле имеется несколько заключений экспертов, содержащих различные выводы по одним и тем же вопросам, суду следует в приговоре дать оценку каждому из них в совокупности с другими доказательствами по делу и привести мотивы, по которым он согласился с одним из заключений и отверг другие.

Вместе с тем, суд первой инстанции при рассмотрении уголовного дела по обвинению М., проанализировав и оценив в соответствии со ст. 88 УПК РФ все собранные доказательства по делу в совокупности, в том числе, и заключение экспертизы N С/27-т от 27 сентября 2012 года, ссылаясь на положения ст. 17 УПК РФ, пришел к выводу о том, что указанное заключение экспертов необходимо принять в части того, что причиной смерти С. явилась закрытая черепно-мозговая травма в форме диффузного аксонального повреждения головного мозга, образовавшаяся в результате падения потерпевшего на пол с высоты своего роста от толчка М.

Кроме того, судья пришел к выводу о том, что удары М. по голове С. не могли повлечь причинение закрытой черепно-мозговой травмы, так как каких-либо повреждений на голове С. обнаружено не было и головой о поверхность пола С. не ударялся. Данный вывод судья мотивировал тем, что как следует из заключения первой комиссионной экспертизы, при на несении сильных ударов кулаками, как правило, возникают кровоподтеки, в связи с чем, отсутствие повреждений тела в виде кровоподтеков (гематом) при нанесении сильных ударов кулаками маловероятно.

При этом суд поставил под сомнение заключение комиссионной экспертизы N С/27-т от 27 сентября 2012 года в части того, что причиной смерти С. явилась закрытая черепно-мозговая травма в форме тяжелого ушиба головного мозга, придя к выводу о том, что данное заключение противоречит имеющимся в деле доказательствам.

Таким образом, судья районного суда, не обладая специальными познаниями в области медицины, опроверг заключение комиссионной экспертизы N С/27-т от 27 сентября 2012 года, проведенной высококвалифицированными экспертами, имеющими длительный стаж работы в судебной медицине, в части того, что причиной смерти С. явилась черепно-мозговая травма в форме тяжелого ушиба головного мозга (очаг размозжения вещества мозга в правой височной доле), указав при этом, что эксперты, проводившие повторную комиссионную экспертизу, могли ошибочно принять за очаг размозжения вещества мозга в правой височной доле выбухание вещества головного мозга через трепанационное отверстие сразу же после проведенной операции (трепанации черепа). В связи с чем, суд исключил из комплекса закрытой тяжелой черепно-мозговой травмы, имевшейся у С., наличие тяжелого ушиба головного мозга, тем самым, взяв на себя функцию судебно-медицинского эксперта.

Вместе с тем, в соответствии с ч. 2 ст. 207 УПК РФ в случаях возникновения со мнений в обоснованности заключения эксперта или наличия противоречий в выводах эксперта или экспертов по тем же вопросам может быть назначена повторная экспертиза, производство которой поручается другому эксперту.

Исходя из данной нормы уголовно процессуального закона, суду первой инстанции при установлении им наличия противоречий в выводах, проведенных по делу судебно-медицинских экспертиз, а также в показаниях, допрошенных в судебном заседании экспертов, о причинах смерти потерпевшего С. и механизме на несения ему телесных повреждений, необходимо было, руководствуясь ст. 207 УПК РФ, обсудить вопрос о назначении по делу повторной судебно-медицинской экспертизы, на разрешение которой поставить все возникшие в ходе судебного разбирательства спорные вопросы.

Однако суд, изменив заключение комиссионной экспертизы N С/27-т от 27 сентября 2012 года, фактически пришел к выводу о том, что причиной смерти С. явилась закрытая черепно-мозговая травма в форме диффузного аксонального повреждения головного мозга, и взяв на себя несвойственные суду функции, исключил из заключения комиссионной экспертизы вывод экспертов о включении в комплекс повреждений, повлекших смерть С., также тяжелого ушиба головного мозга, являвшегося составной частью закрытой черепно-мозговой травмы.

После этого суд первой инстанции на основании ст. ст. 87, 88 УПК РФ проверил и оценил созданное как новое доказательство, полученное из ненадлежащего источника, что не соответствует положениям уголовно-процессуального закона и ставит под сомнение объективность и беспристрастность суда по делу.

Данное нарушение закона в стадии апелляционного производства по делу не выявлено, надлежащей оценки в решении суда второй инстанции не нашло.

Таким образом, суд первой инстанции свои суждения относительно механизма травматизации потерпевшего, являющегося одним из ключевых аспектов настоящего уголовного дела и подлежащего проверке в ходе судебного разбирательства, обосновал доказательствами, содержащими в этой части противоречивую информацию о происшедшем, без надлежащей оценки в приговоре данных противоречий, не приняв мер к их устранению.

Вышеперечисленные нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные в ходе судебного разбирательства в судах первой и апелляционной инстанций при рассмотрении уголовного дела в отношении М., признаны президиумом существенными, повлиявшими на исход дела, а связи с чем состоявшиеся судебные решения отменены с направлением материалов уголовного дела на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

Постановление президиума
от 06 ноября 2013 года N 44к-у-18/2013

10. Правосудие по конкретному уголовному делу должен осуществлять только тот суд и тот судья, к ведению которых законом отнесено рассмотрение этого дела. Прямое и четкое определение законом круга дел, которые подлежат рассмотрению тем или иным судом, является одной из гарантий обеспечения независимости и беспристрастности суда при осуществлении правосудия.

Приговором Воротынского районного суда Нижегородской области от 01 февраля 2012 года К. осужден по ч. 1 ст. 238 УК РФ (в редакции ФЗ РФ N 420-ФЗ от 07 декабря 2011 года) к 120 часам обязательных работ, с отбыванием их в местах, определяемых органом местного самоуправления по согласованию с уголовно-исполнительной инспекцией; по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 291 УК РФ к штрафу в доход государства в размере тридцатикратной суммы взятки, то есть в размере 21000 рублей.

В кассационном порядке приговор не обжалован.

В соответствии с ч. 1 ст. 47 Конституции РФ никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом. Это конституционное требование в полной мере отвечает и между народно-правовым нормам — ст. 10 Всеобщей декларации прав человека, п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, п. 1 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах — о том, что каждый имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым, беспристрастным и компетентным судом.

Подсудность уголовных дел определена положениями ст. 31 УПК РФ, в соответствии с п. 1 ч. 3 которой в редакции ФЗ РФ от 21 ноября 2011 года N 329-ФЗ, действовавшей на момент рассмотрения районным судом уголовного дела и вынесения обвинительного приговора в отношении К., уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ч. 3 ст. 291 УК РФ, были подсудны верховному суду республики, краевому или областному суду, суду города федерального значения, суду автономной области и суду автономного округа.

При этом согласно ст. 4 УПК РФ при производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения.

Таким образом, Воротынский районный суд Нижегородской области, рассмотрев уголовное дело в отношении К. вопреки принципу о подсудности, нарушил требования п. 1 ч. 3 ст. 31 УПК РФ.

Допущенное Воротынским районным судом Нижегородской области нарушение уголовно-процессуального законодательства РФ признано президиумом фундаментальным и повлекло за собой нарушение права подсудимого на рассмотрение уголовного дела вышестоящим судом, в связи, с чем постановленный в отношении К. приговор отменен.

Постановление президиума
от 13 ноября 2013 года N 44у-667/2013

11. Согласно п. 1 ст. 254 УПК РФ суд прекращает уголовное дело в судебном заседании в случаях, если во время судебного разбирательства будут установлены обстоятельства, указанные в пунктах 3 — 6 части первой, в части второй статьи 24 и пунктах 3 — 6 части первой статьи 27 УПК РФ.

Приговором Канавинского районного суда г. Нижнего Новгорода Нижегородской области от 29 августа 2011 года П. осужден за совершение ряда преступлений против государственной власти и интересов государственной службы, за вымогательство, а также за похищение у гражданина паспорта или другого важного личного документа.

Совершенное П. 19 мая 2009 года преступление, квалифицированное судом по ч. 2 ст. 325 УК РФ, в соответствии со ст. 15 УК РФ отнесено к категории преступлений небольшой тяжести.

Согласно п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления небольшой тяжести истекло 2 года.

Как следует из материалов дела, уголовное дело в отношении П. было направлено в суд 17 июня 2011 года, то есть более чем через 2 года с момента совершения преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 325 УК РФ.

Таким образом, к моменту поступления настоящего уголовного дела в Канавинский районный суд г. Нижнего Новгорода, а именно 17 июня 2011 года, срок давности уголовного преследования П. по ч. 2 ст. 325 УК РФ истек, и он подлежал освобождению от уголовной ответственности за совершение преступление в силу п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ и на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, однако суд в нарушение требований п. 1 ст. 254 УПК РФ не прекратил уголовное дело в этой части, а постановил обвинительный приговор.

При таких обстоятельствах, учитывая, что срок давности привлечения к уголовной ответственности П. истек до поступления уголовного дела в суд, и оно подлежало прекращению, президиум приговор в части осуждения П. по ч. 2 ст. 325 УК РФ отменил с прекращением в этой части уголовного преследования по нереабилитирующему основанию, за истечением сроков давности, на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

Постановление президиума
от 02 октября 2013 года N 44у-599/2013

ВОПРОСЫ КВАЛИФИКАЦИИ

1. По смыслу уголовного закона под похищением человека следует понимать противоправные умышленные действия, сопряженные с тайным или открытым завладением (захватом) живого человека, перемещением с места его постоянного или временного пребывания с последующим удержанием против его воли в другом месте.

Приговором Арзамасского городского суда Нижегородской области от 28 декабря 2004 года Г. осужден за похищение человека группой лиц по предварительному сговору с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья; за вымогательство, то есть требование передачи чужого имущества под угрозой применения насилия группой лиц по предварительному сговору с применением насилия.

Как следует из приговора, суд первой инстанции установил, что 27 августа 2002 года М. и К., убедившись, что Л. будет находиться на работе до 18 часов, под угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, высказанной М. («не хочешь ехать по-хорошему, за тобой приедет бригада, применят физическое насилие и доставят к Г. в багажнике машины»), которую Л. воспринял реально как угрозу его жизни и здоровью, путем обмана, якобы для разговора с Г., завладели Л. и на машине доставили его с места работы к дому Г., где Л. удерживался до 4 часов утра, пока не сбежал. В период пребывания Л. в доме Г. последний совместно и согласованно с лицом, в отношении которого дело прекращено в связи со смертью, и лицом, объявленным в розыск, нанесли потерпевшему множественные удары руками и ногами по голове и телу, причинив телесные повреждения, не причинившие вреда здоровью, затем Г. и указанные лица отвели Л. в подсобное помещение, где Г. пристегнул потерпевшего к трубе отопительной системы наручниками и с угрозой убийством требовал денежные средства в сумме 3000 долларов США. После чего Г. и те же лица переместили Л. в сарай дома, пристегнули наручниками к колесу мотоцикла, сопровождая свои действия требованием передачи денежных средств. 28 августа 2002 года около 4 часов утра Л. обнаруженным в сарае напильником перепилил ступицу колеса мотоцикла, проломил крышу сарая и убежал.

Вместе с тем, по смыслу закона под похищением человека следует понимать противоправные умышленные действия, сопряженные с тайным или открытым завладением (захватом) живого человека, перемещением с места его постоянного или временного пребывания с последующим удержанием против его воли в другом месте.

По делу, бесспорно, установлено, что Г. в похищении Л. непосредственного участия не принимал, а после доставления потерпевшего к его дому М. и К., действуя совместно и согласованно с двумя другими лицами, незаконно удерживал Л. в подсобном помещении своего дома, пристегнув его наручниками к отопительной трубе, требовал передачи денежных средств в сумме 3000 долларов США, высказывая угрозы убийством, а спустя не которое время, переместил Л. в сарай дома, где снова пристегнул его наручниками к заднему колесу мотоцикла.

При этом материалы уголовного дела не содержат доказательств того, что Г. заранее организовал похищение Л. посредством действий М. и К. либо заведомо был осведомлен о том, что потерпевший помимо его воли будет доставлен данными лицами в дом Г. и содействовал этому каким-либо образом.

Более того, судом кассационной инстанции установлено, что умысел на похищение Л. у осужденных К. и М. возник только после отказа потерпевшего добровольно поехать на встречу с Г.

Таким образом, фактические обстоятельства уголовного дела, как они установлены судом, указывают на отсутствие в действиях Г. признаков похищения человека, отсутствие его причастности к захвату и перемещению потерпевшего помимо его воли из одного места в другое, в связи с чем не содержат сведений о совершении Г. преступления, предусмотренного п. п. «а, в, з» ч. 2 ст. 126 УК РФ.

При таких обстоятельствах, учитывая, что действия Г. по факту совершения преступного посягательства на личную свободу потерпевшего Л. выразились в ограничении совместно с другими лицами свободного передвижения потерпевшего путем удержания вопреки его воле в месте, где он не желал находиться и откуда выход для него был несвободен (в подсобном помещении дома Г., с последующим помещением в сарай), совершенном с применением насилия (пристегивание наручниками к различным предметам), содеянное осужденным следует квалифицировать по п. «а» ч. 2 ст. 127 УК РФ как незаконное лишение человека свободы, не связанное с его похищением, совершенное группой лиц по предварительному сговору.

В связи с изменением квалификации действий Г. по факту незаконного лишения свободы потерпевшего Л. президиум назначил наказание осужденному в пределах санкции ч. 2 ст. 127 УК РФ, с учетом ранее установленных судом первой инстанции обстоятельств, влияющих на назначение наказания, соразмерно снизив определенное осужденному по правилам ч.ч. 3, 5 ст. 69 УК РФ наказание.

Постановление президиума
от 30 октября 2013 года N 44у-656/2013

2. По смыслу уголовного закона, хищение имущества из одежды потерпевшего, который в силу своего состояния, обусловленного в частности сном, сильным опьянением или потерей сознания, не контролирует сохранность своего имущества и лишен возможности обнаружить и пресечь действия виновного, а лицо, совершающее это преступление, это осознает, не может влечь уголовную ответственность по п. «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ.

Приговором Сормовского районного суда г. Нижнего Новгорода Нижегородской области от 05 апреля 2007 года Ж. осужден за совершение ряда преступлений, в том числе за совершение кражи, то есть тайного хищения чужого имущества, с причинением значительного ущерба гражданину, из одежды, находящейся при потерпевшем (эпизод, связанный с посягательством на имущество потерпевшего Г.).

Как следует из приговора, суд признал Ж. виновным в том, что он 20 августа около 4 часов с целью хищения имущества ранее незнакомого Г., который находился в состоянии алкогольного опьянения и спал на скамейке остановки общественного транспорта «ул. Культуры» Сормовского района г. Нижнего Новгорода, умышленно из корыстных побуждений, тайно похитил из кармана джинсовых брюк Г. сотовый телефон в кожаном чехле, с шеи — серебряную цепочку с крестиком, а с руки — наручные часы, причинив тем самым потерпевшему значительный ущерб на общую сумму 9565 рублей. Увидев проезжающий патрульный автомобиль милиции, Ж. выбросил похищенные им сотовый телефон и цепочку, а с похищенными часами был задержан сотрудниками милиции.

Указанные действия осужденного суд квалифицировал по п.п. «в, г» ч. 2 ст. 158 УК РФ, как кражу, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенное с причинением значительного ущерба гражданину, из одежды, находящейся при потерпевшем.

Вместе с тем, как установлено приговором суда на основе исследованных доказательств, в момент совершения хищения потерпевший Г. вследствие нахождения в состоянии алкогольного опьянения спал и не мог осознавать происходящее с ним, в частности, и то, что у него из одежды совершается кража имущества, был не в состоянии предпринимать разумные меры контроля, направленные на обеспечение сохранности принадлежащего ему имущества. Отсутствие возможности создания со стороны потерпевшего каких-либо препятствий для совершения хищения осознавалось и осужденным Ж.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о необоснованной юридической оценке действий осужденного, связанных с посягательством на имущество потерпевшего Г., с применением квалифицирующего признака, предусмотренного п. «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ, как оконченного преступления.

По смыслу закона, кража считается оконченной, если имущество изъято, и виновный имеет реальную возможность им пользоваться или распоряжаться по своему усмотрению.

Из показаний Ж. и свидетеля В. следует, что осужденный был задержан сотрудниками милиции непосредственно на месте совершения преступления, то есть в момент неоконченного хищения имущества потерпевшего Г., когда у него отсутствовала реальная возможность распорядиться изъятым имуществом по своему усмотрению, то есть его преступный умысел не был доведен до конца по не зависящим от него обстоятельствам, в связи с чем содеянное не может быть квалифицировано как оконченное преступление.

Исходя из изложенного, президиум пришел к выводу о необходимости переквалификации действий осужденного Ж. по преступному деянию, связанному с посягательством на имущество потерпевшего Г. на неоконченный состав преступления, а также исключению квалифицирующего признака, предусмотренного п. «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ, и квалифицировал преступление, совершенное Ж. по ч. 3 ст. 30, п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, как кража, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенное с причинением значительного ущерба гражданину.

В связи с изменением юридической оценки содеянного, президиум соразмерно снизил наказание, назначенное Ж. за данное преступление с учетом предусмотренных уголовным законом обстоятельств, влияющих на вид и размер, ранее установленных судом первой инстанции.

Постановление президиума
от 11 декабря 2013 года N 44у-700/2013

3. Если лицо незаконно приобретает, хранит, перевозит, изготавливает или перерабатывает наркотические средства в целях последующего сбыта, но не доводит умысел до конца по не зависящим от него обстоятельствам, содеянное при наличии к тому оснований подлежит квалификации по ч. 1 ст. 30 и соответствующей части статьи 228.1 УК РФ как приготовление к незаконному сбыту наркотических средств.

Приговором Арзамасского городского суда Нижегородской области от 06 ноября 2008 года В. осуждена за два покушения на незаконный сбыт наркотических средств, совершенные в особо крупном размере.

Как видно из приговора, противоправные действия осужденной В. по преступлению, совершенному 11 августа 2008 года около 15 часов 50 минут, квалифицированы как покушение на незаконный сбыт наркотических средств в особо крупном размере, то есть по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ.

Согласно ч. 3 ст. 30 УК РФ, покушением на преступление признаются умышленные действия лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам.

Вместе с тем, в пункте 15 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 15 июня 2006 года N 14 «О судебной практике, о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» разъяснено, что если лицо незаконно приобретает, хранит, перевозит, изготавливает или перерабатывает наркотические средства в целях последующего сбыта, но не доводит умысел до конца по не зависящим от него обстоятельствам, содеянное при наличии к тому оснований подлежит квалификации по ч. 1 ст. 30 и соответствующей части статьи 228.1 УК РФ как приготовление к незаконному сбыту наркотических средств.

Из установленных судом первой инстанции обстоятельств усматривается, что осужденная В. с целью незаконного сбыта, приобрела и хранила наркотическое средство героин, массой 33,417 грамма.

Вышеуказанное наркотическое средство В. не было передано покупателям, а было изъято сотрудниками правоохранительных органов при ее задержании 11 августа 2008 года на остановке общественного транспорта. Каких-либо действий, непосредственно направленных на передачу наркотического средства неустановленным следствием потребителям, а также Л., со стороны осужденной осуществлено не было. В. только создала условия для совершения ею преступления, приготовив наркотическое средство к последующему сбыту.

В этой связи, действия осужденной по преступлению от 11 августа 2008 года квалифицированы президиумом по ч. 1 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 08 декабря 2003 года N 162-ФЗ) — как приготовление к незаконному сбыту наркотических средств, совершенное в особо крупном размере.

В связи с уменьшением объема обвинения назначенное осужденной В. по данной статье наказание, а также окончательное наказание по совокупности преступлений, соразмерно смягчено в пределах, предусмотренных уголовным законом, в том числе с применением положений ч. 2 ст. 66 УК РФ, с учетом установленных фактических обстоятельств дела.

Постановление президиума
от 20 ноября 2013 года N 44у-670/2013

4. В силу взаимосвязанных положений частей 2 и 3 статьи 35 УК РФ, квалифицирующие признаки преступления «группой лиц по предварительному сговору» и «организованной группой» однородны, в связи, с чем не могут одновременно вменяться в вину осужденным.

Приговором Нижегородского районного суда г. Нижнего Новгорода Нижегородской области от 14 декабря 2011 года К. осужден за каждое из 11 преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07 марта 2011 года N 26-ФЗ), к 4 годам лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, путем частичного сложения назначенных наказаний по совокупности преступлений К. назначено наказание в виде лишения свободы на срок 5 лет. В соответствии с ч. 5 ст. 74 УК РФ отменено условно-досрочное освобождение по постановлению судьи Дзержинского городского суда Нижегородской области от 14 сентября 2007 года. На основании ст. 70 УК РФ, к назначенному наказанию частично присоединено неотбытое наказание по приговору Сормовского районного суда города Нижнего Новгорода Нижегородской области от 25 января 2007 года, и окончательно, по совокупности приговоров, назначено наказание в виде лишения свободы на срок 5 лет 6 месяцев, с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 15 июня 2012 года приговор изменен: в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, в соответствии с п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ признаны «явки с повинной» К.; за каждое из 11 преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07 марта 2011 года N 26-ФЗ), назначено 3 года 11 месяцев лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, путем частичного сложения назначенных наказаний, по совокупности преступлений, назначено наказание в виде 4 лет 11 месяцев лишения свободы. В соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, окончательно к отбытию К. назначено 5 лет 2 месяца лишения свободы. В остальной части приговор в отношении К. оставлен без изменения.

Обосновывая квалификацию действий К. по ч. 4 ст. 159 УК РФ по каждому из преступлений, суд признал совершение мошенничества одновременно по квалифицирующим признакам «группой лиц по предварительному сговору» и «организованной группой».

Между тем, в силу ч.ч. 2, 3 ст. 35 УК РФ, указанные признаки преступления однородны, в связи с чем они не могут быть признаны квалифицирующими для одного и того же преступного деяния, а поэтому квалифицирующий признак мошенничества «группой лиц по предварительному сговору» подлежит исключению как излишне вмененный, поскольку эти действия охватываются квалифицирующим признаком «организованной группой», так как действия осужденных, как установлено судом, заранее объединившихся для совершения преступления, полностью охватываются признаком совершения мошенничества организованной группой.

При таких обстоятельствах из осуждения К. по каждому из 11 преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ, исключен квалифицирующий признак мошенничества «группой лиц по предварительному сговору», поскольку, как правильно установлено судом, указанные преступления совершены К. в составе организованной группы.

При таких обстоятельствах состоявшиеся судебные решения президиум изменил, назначенное наказание соразмерно смягчил.

Постановление президиума
от 20 ноября 2013 года N 44у-679/2013

НАЗНАЧЕНИЕ НАКАЗАНИЯ

1. При обсуждении вопроса о назначении наказания лицу, совершившему преступление при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных пунктами «и» и (или) «к» части первой статьи 61 УК РФ, и отсутствии отягчающих обстоятельств, в описательно-мотивировочной и в резолютивной частях приговора следует ссылаться на положения ст. 62 УК РФ.

Приговором Выксунского городского суда Нижегородской области от 21 октября 2011 года А. осужден по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции ФЗ РФ N 26-ФЗ от 07 марта 2011 года) по факту хищения денежных средств В. к 4 годам лишения свободы; по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции ФЗ РФ N 26-ФЗ от 07 марта 2011 года) по факту хищения денежных средств В. — к 3 годам лишения свободы; по ч. 3 ст. 159 УК РФ (в редакции ФЗ РФ N 26-ФЗ от 07 марта 2011 года) по факту хищения денежных средств М. — к 3 годам лишения свободы; по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции ФЗ РФ N 26-ФЗ от 07 марта 2011 года) по факту хищения денежных средств З. — к 4 годам лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, путем частичного сложения назначенных наказаний по совокупности преступлений окончательное наказание назначено в виде лишения свободы на срок 8 лет, с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 20 января 2012 года приговор оставлен без изменения.

Изменяя приговор суда, президиум указал следующее.

Согласно ст. 6 УК РФ, наказание, применяемое к лицу, совершившему преступление, должно быть справедливым, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

В соответствии с ч. 3 ст. 60 УК РФ при назначении наказания лицу, признанному виновным в совершении преступления, учитываются характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного, обстоятельства смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

По смыслу ст. 61 УК РФ, обстоятельства, смягчающие наказание, признаются таковыми с учетом, установленных в судебном заседании фактических обстоятельств уголовного дела.

Кроме того, ч. 1 ст. 61 УК РФ содержит перечень смягчающих обстоятельств, которые в обязательном порядке учитываются судом при назначении наказания.

В соответствии с п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ, добровольное возмещение имущественного ущерба и морального вреда, причиненных в результате преступления, иные действия, направленные на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему, признаются обстоятельствами, смягчающими наказание.

При определении вида и размера наказания А. суд учел характер и степень общественной опасности содеянного, личность осужденного, а также смягчающие обстоятельства, в качестве которых судом признано добровольное возмещение имущественного ущерба, причиненного в результате преступления в отношении потерпевшей В., предусмотренное п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ; отсутствие отягчающих обстоятельств.

Вместе с тем, ссылка суда на применение при назначении наказания положений ч. 1 ст. 62 УК РФ в приговоре отсутствует, исходя из чего невозможно сделать вывод о применении судом указанных положений уголовного закона.

При таких обстоятельствах приговор суда и кассационное определение президиум изменил, назначенное А. наказание соразмерно смягчил.

Постановление президиума
от 02 октября 2013 года N 44у-602/2013

2. Исходя из положений ч. 5 ст. 88 УК РФ, ограничение свободы назначается несовершеннолетним осужденным в виде основного наказания на срок от двух месяцев до двух лет. При этом положения ст. 88 УК РФ не предусматривают назначение лицам, совершившим преступление в несовершеннолетнем возрасте, ограничения свободы в виде дополнительного наказания.

Приговором Борского городского суда Нижегородской области от 28 июня 2012 года Г. осужден за совершение каждого из пяти преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ, к лишению свободы на срок 1 год 6 месяцев, с ограничением свободы на срок 6 месяцев. В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначенных наказаний, по совокупности преступлений, окончательно назначено Г. наказание в виде лишения свободы на срок 2 года, с ограничением свободы на срок 1 год, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Указанным приговором на Г. согласно ст. 53 УК РФ возложены обязанности в части исполнения дополнительного наказания в виде ограничения свободы.

В кассационном порядке приговор не обжалован.

Президиум состоявшиеся судебные решения изменил, указав следующее.

Согласно ч. 2 ст. 53 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 года N 420-ФЗ), ограничение свободы назначается на срок от двух месяцев до четырех лет в качестве основного вида наказания за преступления небольшой тяжести и преступления средней тяжести, а также на срок от шести месяцев до двух лет в качестве дополнительного вида наказания к лишению свободы в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК РФ.

На основании ч. 4 ст. 15 УК РФ преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 158 УК РФ, относится к категории тяжких, и в соответствии с санкцией данной статьи ограничение свободы назначается к лишению свободы на срок до полутора лет, то есть относится к дополнительному виду наказания.

Исходя из положений ч. 5 ст. 88 УК РФ, ограничение свободы назначается несовершеннолетним осужденным в виде основного наказания на срок от двух месяцев до двух лет.

Вместе с тем, положения ст. 88 УК РФ не предусматривают назначение лицам, совершившим преступление в несовершеннолетнем возрасте, ограничения свободы в виде дополнительного наказания.

Однако данное обстоятельство не было учтено судом при решении вопроса о назначении Г. вида и размера наказания за совершенное им преступление, предусмотренное п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ, в отношении потерпевшей К. в один из дней в середине сентября 2011 года, то есть в несовершеннолетнем возрасте.

При таких обстоятельствах президиум исключил из приговора от 28 июня 2012 года указание на применение к Г. дополнительного вида наказания в виде ограничения свободы на срок 6 месяцев за совершение им преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ, по эпизоду от середины сентября 2011 года в отношении потерпевшей К., и соразмерно смягчил Г. дополнительное наказание в виде ограничения свободы, назначенное в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ.

Постановление президиума
от 09 октября 2013 года N 44у-619/2013

3. По смыслу ст. 61 УК РФ, обстоятельства, смягчающие наказание, признаются таковыми с учетом, установленных в судебном заседании фактических обстоятельств уголовного дела. Непризнание обстоятельства смягчающим наказание должно быть мотивировано в описательно-мотивировочной части приговора.

Приговором Арзамасского городского суда Нижегородской области от 2 ноября 2004 года М. осужден за разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни и здоровья.

В соответствии со ст. ст. 6, 43, 60 УК РФ, наказание, применяемое к лицу, совершившему преступление, должно быть справедливым, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. При назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление и условия жизни его семьи.

Из приговора Арзамасского городского суда Нижегородской области от 02 ноября 2004 года следует, что вводная часть данного приговора содержит указание на то, что подсудимый М. является инвалидом 2 группы.

Данное обстоятельство подтверждается имеющимися в материалах уголовного дела: ответом из Арзамасской поликлиники N 1 от 09 апреля 2004 года на запрос следователя ОРОП СО при Арзамасском РОВД Нижегородской области о том, что М., 1973 года рождения, состоит на учете у врача-психиатра с диагнозом органическое заболевание головного мозга с изменением личности, инвалид 2 группы; справкой ВТЭК от 30 июля 1997 года, согласно которой М. установлена инвалидность 2 группы (инвалидность с детства) бессрочно.

По смыслу ст. 61 УК РФ, обстоятельства, смягчающие наказание, признаются таковыми с учетом, установленных в судебном заседании фактических обстоятельств уголовного дела. Непризнание обстоятельства смягчающим наказание должно быть мотивировано в описательно-мотивировочной части приговора.

Хотя такое обстоятельство, как наличие у подсудимого какого-либо заболевания, не входит в предусмотренный ч. 1 ст. 61 УК РФ перечень обязательных обстоятельств, смягчающих наказание, однако, согласно ч. 2 ст. 61 УК РФ, при назначении наказания судом могут учитываться в качестве смягчающих и обстоятельства, не указанные в ч. 1 ст. 61 УК РФ.

Между тем, судом первой инстанции при решении вопроса о назначении М. наказания каких-либо суждений относительно данного обстоятельства в описательно-мотивировочной части приговора не приведено, также факт наличия у М. инвалидности 2 группы в связи с психическим заболеванием с детства судом во внимание не принят и при назначении М. наказания не учтен.

На основании изложенного, президиум признал в качестве смягчающего наказание обстоятельства в соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ наличие у М. инвалидности второй группы в связи с психическим заболеванием с детства и соразмерно смягчил назначенное наказание.

Постановление президиума
от 30 октября 2013 года N 44у-651/2013

4. Согласно закону, при назначении наказания в соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ подлежат применению общие правила назначения наказания по совокупности преступлений, установленные ст. 69 УК РФ, при этом наказание назначается путем поглощения менее строгого наказания более строгим либо путем частичного или полного сложения наказаний.

Приговором Приокского районного суда г. Нижнего Новгорода Нижегородской области от 30 марта 2011 года Б. осужден по ч. 1 ст. 161 УК РФ к лишению свободы на срок 1 год 6 месяцев. На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ, к назначенному наказанию частично присоединена неотбытая часть наказания по приговору Приокского районного суда г. Нижнего Новгорода Нижегородской области от 16 декабря 2010 года и окончательное наказание назначено в виде лишения свободы на срок 3 года 8 месяцев, с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

В кассационном порядке приговор не обжалован.

Как следует из материалов уголовно го дела преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 161 УК РФ совершено Б. до вынесения приговора Приокским районным судом г. Нижнего Новгорода Нижегородской области от 16 декабря 2010 года, в связи с чем суд обоснованно в описательно-мотивировочной части приговора пришел к выводу о необходимости назначения окончательного наказания в соответствии с положениями ч. 5 ст. 69 УК РФ, т.е. по совокупности преступлений, однако фактически в резолютивной части приговора использовал формулировку избрания наказания по совокупности приговоров, указав на частичное присоединение к вновь назначенному наказанию по ч. 1 ст. 161 УК РФ неотбытой части наказания по приговору Приокского районного суда г. Нижнего Новгорода Нижегородской области от 16 декабря 2010 года.

Учитывая то, что судом первой инстанции при назначении наказания Б. по совокупности преступлений требования ч. 5 ст. 69 УК РФ выполнены ненадлежащим образом, президиум изменил приговор, определив осужденному окончательное наказание в соответствии с правилами, регламентированными ч. 5 ст. 69 УК РФ, применив принцип частичного сложения назначенных наказаний, соразмерно смягчив при этом Б. наказание.

Постановление президиума
от 13 ноября 2013 года N 44у-664/2013

5. Согласно ст. 6 УК РФ, наказание, применяемое к лицу, совершившему преступление, должно быть справедливым, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

Так, признав при назначении осужденному наказания в качестве смягчающих ряд обстоятельств, а также установив отсутствие обстоятельств, отягчающих наказание, суд не вправе по совокупности преступлений назначать максимально возможное наказание.

Приговором Нижегородского районного суда г. Нижнего Новгорода Нижегородской области от 25 июня 2007 года Д. осужден за совершение преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности к лишению свободы на срок 10 лет, с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 28 августа 2007 года приговор оставлен без изменения.

Из описательно-мотивировочной части приговора от 25 июня 2007 года усматривается, что при назначении наказания суд установил отсутствие отягчающих обстоятельств, а также учел, что Д. не судим, вину признал, в содеянном раскаялся, положительно характеризуется, вместе с тем по совокупности преступлений назначил максимально возможное наказание.

В связи с тем, что при наличии указанных выше обстоятельств суд назначил Д. по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ максимально возможное наказание в виде лишения свободы, президиум приговор изменил, назначенное Д. окончательное наказание по совокупности преступлений снизил.

Постановление президиума
от 18 декабря 2013 года N 44у-717/2013

ВОПРОСЫ ПРИВЕДЕНИЯ СУДЕБНЫХ РЕШЕНИЙ В СООТВЕТСТВИЕ С ДЕЙСТВУЮЩИМ УГОЛОВНЫМ ЗАКОНОМ

1. В соответствии со ст. 10 УК РФ уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу.

Постановлением судьи Лукояновского районного суда Нижегородской области от 28 октября 2011 года приговор Автозаводского районного суда г. Тольятти Самарской области от 16 февраля 1996 года изменен: из квалификации действий осужденного Е. по ч. 3 ст. 146 УК РСФСР исключен квалифицирующий признак разбоя «в крупном размере»; действия Е. переквалифицированы с ч. 3 ст. 146 УК РСФСР на ч. 2 ст. 162 УК РФ (в редакции ФЗ РФ N 26-ФЗ от 07 марта 2011 года), по которой назначено 8 лет 10 месяцев лишения свободы; исключено применение дополнительного наказания в виде конфискации имущества. В остальной части состоявшиеся судебные решения оставлены без изменения.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 17 января 2012 года постановление судьи оставлено без изменения.

Президиум постановление судьи отменил, указав следующее.

Рассмотрев ходатайство осужденного, суд обоснованно квалифицировал действия Е. по приговору Автозаводского районного суда г. Тольятти Самарской области от 16 февраля 1996 года по ч. 2 ст. 162 УК РФ в редакции ФЗ РФ N 26-ФЗ от 07 марта 2011 года, смягчив наказание и исключив квалифицирующий признак «в крупном размере» и дополнительное наказание в виде конфискации имущества.

Вместе с тем суд не учел, что в соответствии с положениями ч. 4 ст. 15 УК РФ преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 162 УК РФ, относится к категории тяжких, в связи, с чем вид рецидива, установленный приговором Самарского областного суда от 24 ноября 2009 года, с учетом положений ч. 2 ст. 18 УК РФ, должен быть изменен с особо опасного на опасный, что влечет необходимость смягчения назначенного Е. наказания.

При этом изменение вида рецидива влечет и изменение вида исправительного учреждения, назначенного приговором Самарского областного суда от 24 ноября 2009 года.

Постановление президиума
от 09 октября 2013 года N 44у-610/2013

2. Положения Федерального закона РФ от 29 июня 2009 года N 141-ФЗ, согласно которым ч. 1 ст. 62 УК РФ изложена в новой редакции, во взаимосвязи с нормами главы 10 УК РФ, содержащей правила назначения наказания за уголовное преступление, безусловно, улучшает положение осужденного, в связи, с чем приговор подлежит приведению в соответствие с действующим уголовным законом, а срок наказания соразмерному смягчению.

Постановлением судьи Тоншаевского районного суда Нижегородской области от 25 ноября 2010 года отказано в удовлетворении ходатайства осужденного Р. о приведении приговора в соответствие с ФЗ N 141-ФЗ от 29 июня 2009 года. При этом судом указано, что назначенное Р.В.С. наказание по ч.ч. 1, 2 ст. 161 УК РФ не превышает двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей УК РФ, в связи, с чем оснований для снижения срока наказания не имеется.

В кассационном порядке постановление судьи не обжаловано.

По смыслу ст. 10 УК РФ, закон предполагает применение общих начал назначения наказания (ст. ст. 6, 43, 60 УК РФ), в силу которых в такого рода случаях смягчение наказания должно осуществляться в пределах, определяемых всей совокупностью норм Уголовного кодекса РФ, а именно с учетом как верхнего, так и нижнего пределов санкции соответствующей статьи Особенной части УК, а также указанных в Общей части УК РФ смягчающих и иных обстоятельств.

Как следует из приговора Дзержинского городского суда Нижегородской области от 13 апреля 2009 года, наказание Р. за каждое из совершенных преступлений было назначено с учетом положений ст. 62 УК РФ, действовавшей на момент совершения преступлений, исходя из тех условий, что максимальный срок наказания за каждое из совершенных Р. преступлений не мог превышать трех четвертей максимального срока наказания, предусмотренного ч. 1 ст. 175, ч. 1 и ч. 2 ст. 161 УК РФ.

Положения ч. 1 ст. 62 УК РФ в редакции ФЗ РФ N 141-ФЗ от 29 июня 2009 года предусматривают возможность назначения лицу максимального наказания, не превышающего двух третей максимального срока наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных п.п. «и» и (или) «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ, и отсутствии отягчающих обстоятельств.

Учитывая, что приговором суда наказание Р. было назначено с учетом положений ст. 62 УК РФ, у суда имелись юридические основания для пересмотра приговора, поскольку указанным законом внесены изменения, улучшающие положение осужденного, следовательно, право осужденного на пересмотр приговора в силу нового уголовного закона должно быть реализовано в любом случае.

Таким образом, принятое судом решение президиум признал незаконным, в связи, с чем отменил в связи с неправильным применением уголовного закона.

Постановление президиума
от 30 октября 2013 года N 44у-654/2013

3. Вопросы, связанные с освобождением от наказания или смягчением наказания вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу, в соответствии со ст. 10 УК РФ, разрешаются судом в порядке исполнения приговора по месту отбывания наказания осужденным. При этом в порядке исполнения приговора применяется лишь новый уголовный закон, который был принят после вступления приговора в законную силу.

Постановлением судьи Канавинского районного суда г. Нижнего Новгорода Нижегородской области от 21 марта 2013 го да ходатайство осужденного Б. о пересмотре приговора Головинского районного суда г. Москвы от 30 апреля 2010 года возвращено заявителю.

Вместе с тем, возвращая осужденному Б. его ходатайство о пересмотре приговора Головинского районного суда г. Москвы от 30 апреля 2010 года, судья Канавинского районного суда г. Нижнего Новгорода Нижегородской области в постановлении от 21 марта 2013 года мотивировал свое решение тем, что рассмотрение обстоятельств, указанных осужденным Б. в ходатайстве, относится к компетенции суда надзорной инстанции и разъяснил осужденному Б. право обратиться с ходатайством о пересмотре приговора Головинского районного суда г. Москвы от 30 апреля 2010 года в порядке главы 48.1 УПК РФ в суд надзорной инстанции.

Однако данные выводы суда первой инстанции противоречат положениям ст. 10 УК РФ, ст. ст. 396, 397 УПК РФ, в соответствии с которыми вопросы, связанные с освобождением от наказания или смягчением наказания вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу, в соответствии со ст. 10 УК РФ, разрешаются судом в порядке исполнения приговора по месту отбывания наказания осужденным. При этом в порядке исполнения приговора применяется лишь новый уголовный закон, который был принят после вступления приговора в законную силу.

Приговор Головинского районного суда г. Москвы от 30 апреля 2010 года, которым Б. осужден по ч. 1 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, вступил в законную силу 11 августа 2010 года, то есть до опубликования постановления Правительства РФ от 01 октября 2012 года N 1002 «Об утверждении значительного, крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ, а также значительного, крупного и особо крупного размеров для растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, для целей статей 228, 228.1, 229 и 229.1 Уголовного кодекса РФ», а также до опубликования Федерального закона от 01 марта 2012 года N 18-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ», которым были внесены изменения, в том числе, и в ст. 228.1 УК РФ.

При таких обстоятельствах, судья Канавинского районного суда г. Нижнего Новгорода Нижегородской области, рассматривая ходатайство осужденного Б. в порядке ст. 397 УПК РФ, на основе выводов суда первой инстанции, приведенных в указанном приговоре, в части квалификации его противоправных действий, должен был по существу разрешить вопрос о применении нового уголовного закона по отношению к совершенному Б. деянию: удовлетворить или отказать в удовлетворении данного ходатайства, так как право осужденного на рассмотрение заявленных им доводов о пересмотре приговора в силу издания нового уголовного закона должно быть реализовано в любом случае.

Вышеизложенные обстоятельства судом первой инстанции во внимание приняты не были, в связи, с чем президиум постановленное в отношении Б. судебное решение отменил и направил ходатайство осужденного в суд первой инстанции на новое рассмотрение.

Постановление президиума
от 04 декабря 2013 года N 44к-у-25/2013

Судья
С.Н.СЕМАНОВА

Помощник судьи
Н.И.МИРОНОВА

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *